Книга Гробница судьбы, страница 3 – Том Харпер

Его речь изобиловала метафорами. Возраст массивного стола из темного дерева, за которым он сидел, составлял по меньшей мере триста лет. Его вполне могли сделать в одном из упраздненных монастырей, за счет которых обогатился банк «Монсальват».

– Наши клиенты в большинстве своем представляют старые капиталы – некоторые поистине берут свое начало из глубины веков. Наши клиенты понимают, что деньги не должны быть вульгарными. Им требуются банкиры, хранящие их с определенной…

– Осторожностью? – предположила Элли.

– Эстетикой.

Девушка согласно кивнула, хотя в действительности ничего не поняла.

– Нуворишей – арабов, американцев и прочих – мы оставляем другим. У евреев имеются собственные банкиры.

От взгляда Бланшара не ускользнуло выражение недоумения, хотя Элли тщетно пыталась его согнать со своего лица.

– Я знаю, говорить так неполиткорректно, но это фактически корректно. А деньги не допускают ничего иного, кроме фактов.

Бланшар вновь стряхнул пепел с сигары.

– Я уже говорил вам, мы – исключительная компания. Мы не владеем собственными крупными активами и не инвестируем крупные суммы денег от своего имени. Наше богатство заключено в умах и сердцах наших сотрудников. Исключительных сотрудников. Таких, как вы.

Элли сидела на огромном диване в неудобной позе, сжав колени.

– Вы думаете, я льщу вам? Я мог бы дать объявления в лучших университетах, и через неделю получил бы пять сотен безупречных резюме. Все было бы одно и то же: одно и то же образование, одни и те же дипломы, одно и то же мышление. Все они будут работать хорошо, но только в рамках системы, призванной обеспечивать им достижение успеха. Что касается вас, Элли, вы достигли успеха за пределами этой системы. И в этом ваша исключительность. Эти другие, они думают, будто жизнь – игра, происходящая по определенным правилам, с ведением счета и с участием арбитров, использующих свисток, когда кто-то бьет им между ног. Мы с вами думаем иначе.

Бланшар открыл лежавшую на столе папку и вынул из нее два листа, очень похожих на ее личное дело. Как они попали к нему?

– Расскажите мне о себе.

– А почему бы вам не рассказать мне обо мне?

Элли поразила смелость произнесенных ею слов. Вероятно, ей действительно не нужна эта работа. Но Бланшар не выглядел оскорбленным. Она почему-то чувствовала, что его не возмутит ее ответ.

– Элеонор Кэрис Стентон. Родилась 22 февраля 1987 года в Ньюпорте, Южный Уэльс. Ваша мать выполняла разную работу на производственных предприятиях, ваш отец… – Бланшар пожал плечами. Элли не видела, чтобы он читал все это по бумажке. – В школе вы добились замечательных результатов. Вам предложили учебу в Оксфордском университете со стипендией, но вы предпочли ничем не примечательную местную политехническую школу. Вас так напугал Оксфорд? Его привилегированность и элитарность? Вы боялись, что вас будут воспринимать как нуждающуюся?

– Нет. Даже с теми деньгами, которые мне предлагали, я не смогла бы позволить себе туда поехать.

– Опасение – это не так уж и плохо, – заметил Бланшар. – Те, кто считает, что им нечего бояться, как правило, ничего не достигают.

Элли отнюдь не была уверена, что это действительно так.

– Тем не менее в конце концов я поступила в Оксфорд.

– В самом деле. Диплом с отличием по истории Средневековья. Вы могли бы пройти любую последипломную программу обучения в стране, но предпочли добиваться докторской степени. Немногие сделали бы такой выбор. У вас не было соблазна заняться чем-то, что приносит хорошие деньги, и тем самым вырваться из своей социальной среды?

Элли напряглась. Не слишком ли он бесцеремонен? Или, может быть, он испытывает ее? Она посмотрела банкиру прямо в глаза, и ей показалось, что в них мелькнула улыбка. Ублюдок.

– Деньги – не единственный способ вырваться из своей социальной среды, – это было все, что она могла сказать.

Бланшар кивнул, покачиваясь в кресле.

– Скудость идей, это вы имеете в виду?

– Что-то в этом роде.

– Но идеям свойственна собственная ограниченность. Академическая башня из слоновой кости – это эхо-камера, зеркальный зал. Вы смотрите на мир сквозь стекло и со временем понимаете, что видите только себя. Разве это может удовлетворить вас?

Здесь опасно. Элли неожиданно вспомнила слова полицейского.

– Мне очень льстит ваше приглашение, – с уверенностью произнесла девушка. – Но я твердо намерена получить докторскую степень, а до этого еще три с половиной года. Боюсь, в данный момент я не могу все бросить.

Она репетировала эту фразу в автобусе, подбирая нужный тон – не резкий и вызывающий, но и не оставляющий никаких сомнений. Подобный тому, каким обычно девушка говорит парню во время свидания, что не собирается идти к нему домой.

На лице Бланшара появилось скучающее выражение.

– Вы раньше не работали в банковской сфере?

Элли не сразу поняла, что он имеет в виду. Это было так давно.

– Всего лишь временная работа летом. Совсем другое дело. Двенадцать часов в неделю в местном строительном обществе [1] , коричневые ковры и стены, отделанные штукатуркой с каменной крошкой. Единственными обладателями старых капиталов здесь были пенсионеры.

– Чем привлекала вас эта работа?

Элли с удивлением посмотрела на банкира.

– Прошу прощения?

– Почему не бар или не магазин одежды, куда обычно устраиваются на временную работу молодые женщины?

– Я решила, что мне следует познакомиться с обратной стороной монеты.

Я хотела увидеть, откуда берутся деньги. Хотела подержать их в руках, ощутить себя их обладательницей, пусть всего лишь на мгновение.

Семья все время нуждалась в средствах, и Элли ненавидела бедность. Память навсегда запечатлела отчаяние в глазах матери, когда та приходила с ночной смены, выражение ужаса на ее лице при каждом стуке в дверь. Девочка испытывала счастливое чувство каждый раз, когда им приходилось внезапно уезжать из дома со своим скудным скарбом. И остро ощущала социальную несправедливость, глядя на хорошо одетых одноклассников с лэптопами и мобильными телефонами, тогда как ей приходилось одеваться в магазинах секонд-хенда. В университете лэптопы и мобильные телефоны трансформировались в автомобили и квартиры, тогда как Элли жила над бедной забегаловкой, сидела над учебниками до поздней ночи, вдыхая запах дешевого жира, а в свободное время подрабатывала всюду, где только могла найти работу, получая мизерную зарплату.

– Позвольте мне вкратце рассказать вам о нашей политике вознаграждения за труд, – прервал ее воспоминания Бланшар. – Будучи маленькой фирмой, мы прекрасно понимаем, что должны платить служащим больше, нежели платят наши конкуренты. – Он взял серебряный нож и стряхнул прилипшие к его лезвию крошки табака. – К счастью, у нас глубокие карманы. В качестве стартовой зарплаты мы предлагаем семьдесят пять тысяч фунтов, и, кроме того, вы можете рассчитывать на бонус, составляющий десять-пятнадцать процентов. Со временем процент бонуса возрастает.