Онлайн книга «Она уже мертва»
|
Все это очень занимательно. Да. Но дневник! Дневник существует, и это – последняя Белкина надежда. Она сама положила его в сумку. И напрочь забыла о ней, когда в панике выбегала из комнаты. Белка повертела головой, и тотчас же обнаружила пропажу. Сумка стояла на полу, раздувшись от положенных в нее трофеев. Слава богу, все на месте. – Я кое-что нашла здесь. – Еще один труп? – Шило криво усмехнулся. – Прошу тебя… – Уже заткнулся. – Ты знаешь, кто такая Инга Кирсанова? – Э-э… – Никогда не слышал это имя? Ты ведь тоже Кирсанов. – И ты. Что из того? Наверняка какая-нибудь дальняя родственница. – Не такая уж дальняя. Думаю, это наша с тобой тетя. – Повторяю вопрос: что из того? Хоть бы и тетя… Тетя тоже претендует на наследство? – Не думаю. – Тогда черт с ней. – Неужели тебя никогда не интересовала история семьи? Шило медленно приблизился к Белке, и она, в который уже раз, подивилась смене его настроений. Даже известие о возможном убийстве не задело его так сильно, как вполне невинный вопрос о родственниках. До сих пор Шило позволял себе лишь снисходительные комментарии, но теперь он явно злился и даже не пытался этого скрыть. – Дерьма мне вполне хватает и на службе, – бросил он. – А копаться в нем еще и в частной жизни я не намерен. Извини. – Дерьма? – изумилась Белка. – Возможно, я неточно выразился. Не дерьма. Но странностей предостаточно. – Так почему бы в них не разобраться? – Зачем? – Просто… Чтобы понять – кто мы. – Не поздновато спохватилась, сестренка? – Шило ухватил Белку за локоть и с силой сжал его. – Что бы ни было… там, в прошлом… ничего уже не изменить. – Но ты ведь сам хотел понять, что произошло тем летом. – Это чисто профессиональный интерес. Не более. Кажется, в Лёкиной мастерской он говорил совсем другое. Но Белка не помнит – что именно. Комната-склеп действует на нее удручающе, ей бы хотелось поскорее выбраться отсюда. Забыть обо всем, что она видела, оставшись здесь одна взаперти. И история с телом… Должно быть, Шило прав: это всего лишь дурацкий розыгрыш. Ничем другим объяснить исчезновение тела из сундука невозможно, ведь Белка явственно видела его! Лучше принять такой – довольно зыбкий – вариант, чем объявить себя сумасшедшей. Она не сумасшедшая, нет! Белка судорожно роется в памяти, стараясь извлечь из нее хоть какой-то намек на собственное душевное нездоровье. Но ничего не находит. Она часто думала о смерти Лазаря, и об исчезновении Асты, и о необъяснимом роке, нависшем над их Большой Семьей, но это вело всего лишь к депрессии, не больше. Еще чаще Белка думала о Сереже, и депрессию вызывало его упорное нежелание общаться с ней. Никаких сильнодействующих психотропных препаратов она не принимала, исключение составляет лишь нитразепам – снотворное. Нитразепам появляется на горизонте сразу после периодически повторяющегося сна о коврах и шахматных фигурах. В течение нескольких дней Белка (а точнее – взрослая женщина Полина) не в состоянии заснуть из-за повышенной тревожности. Лекарство сглаживает острые углы, и все возвращается на круги своя, в привычный для внутреннего зрения пейзаж. Отличительная особенность этого пейзажа – в нем почти не бывает солнца, оно вечно скрыто: за облаками, за пеленой дождя, за предрассветной дымкой. Всю жизнь она прожила в ожидании рассвета: скорого, яростного, играющего самыми яркими и необычными красками. Такие краски она видела лишь однажды – в то трагическое лето, до краев наполненное Сережей. Пора отказаться от мечты о несбыточном и начать жить, старушка! – …Пойдем отсюда. – Пойдем, – легко согласился Шило. – Вернемся домой. – Э-э… А поискать мелких киношных негодяев ты не хочешь? – Где же их искать? – Они наверняка где-то в доме. – Это не наш дом. – Час назад ты об этом не думала. Когда забралась сюда. Белка внимательно посмотрела на Шило. Старый свитер с катышками на рукавах, приспущенная петля на плече. Дешевые джинсы, дешевые стоптанные ботинки. А где-то там, под свитером, под кожей, если хорошенько ее поскрести, обязательно сыщется матросский «рябчик» – неизменный прикид восьмилетнего мальчика Генки, который непременно должен сунуть свой нос в любую дыру. А здесь не дыра – самая настоящая пещера с сокровищами из сказки про Али-Бабу и сорок разбойников. Шило и сам похож сейчас на лихого разбойника: ноздри раздуты, глаза сверкают, губы раздвинуты в рассеянной улыбке. Смена настроений в нем воистину поражает! – Ну что? – нетерпеливо спросил Шило. – Не знаю… Не очень-то мне нравится это место. – Да брось ты! Найдем злодеев и зададим им хорошую взбучку. – Я бы хотела убраться отсюда. И вообще – убраться к чертовой матери. – То-то они порадуются. Изгнали еще одного претендента на наследство. Не мытьем, так катаньем. – Плевать. – Как знаешь. Но ведь на ночь глядя ты не двинешься? – Уеду утром. Белка обижена. Раздосадована. Прежде всего на себя, что оказалась такой легковерной идиоткой. Взяла и поверила, что свидание ей назначил Сережа. Единственное, что хоть как-то сластит горькую пилюлю: автор жестокой шутки – не он. Кто – не суть важно. Главное – это не он. – Решила окончательно? – зачем-то переспросил Шило. – Да. – Утром провожу тебя до трассы, если ты не против. – Хорошо. – Жаль, конечно, что ты уезжаешь. Я уже успел привыкнуть к тебе. – Ты всегда можешь приехать в Питер. Если захочешь. – Угу. Обязательно воспользуюсь твоим предложением. – Приезжай с девушкой. – Не понял? Шило больше не выглядел разбойником, скорее – Али-Бабой, застигнутым врасплох подлинными хозяевами сим-сима. – Со своей девушкой, – уточнила Белка. – Моей большой поклонницей, как ты выразился. Или ты соврал? – Про девушку? – Про то, что она – моя большая поклонница. – Нет. Все так и есть. – Тогда вдвоем и приезжайте. Как ее зовут, кстати? Это был очень простой вопрос, заданный из вежливости. А еще из-за того, что Белка чувствовала необъяснимую симпатию к своему новоявленному братцу, прикатившему к морю прямиком из сумрачных северных лесов. А может, не такие уж они и сумрачные? – Далась тебе моя девушка… |