Онлайн книга «Подвеска Кончиты»
Он оторвался от каких-то бумаг: – Делайте, что говорят. Приготовьте документы и ждите, пока к вам придут. – И минуты здесь не останусь! У меня в два часа назначена запись передачи, – Ирина повернулась на каблуках, намереваясь забрать свою сумку и демонстративно покинуть вагон. – Ирина Ивановна, я знаю, кто вы такая, и мне очень нравится ваша программа. Но в вагоне убийство. Придется вам задержаться. Через раскрытую дверь третьего купе, пятясь, вышел человек в белом медицинском халате. Вслед за ним потянулись носилки, на которых лежало что-то плоское, накрытое простыней. Вслед за носилками вышел второй санитар. Потом было видно только его широкую спину. – Что это? – тихо спросила Дайнека. – Женщину убили. – Когда?.. – Этой ночью. – Эдик где? Где Эдик?! – закричала Ирина и ринулась в третье купе. – Ирина Ивановна, стойте! Его там нет! – Нет? – Ирина остановилась. – А где же он? Его тоже убили? – Вернитесь в купе. – Его убили?! – снова закричала Ирина. – Прошу вас, не мешайте работать, вы же сознательная женщина. – Миленький мой, ты только скажи, Эдик Марцевич жив? – Жив ваш Эдик, жив! – сорвав с головы фуражку, полицейский достал из кармана платок и вытер со лба пот, потом протер изнутри околыш [10] . – Настолько жив, что даже в бега ударился. В коридоре появился Ломашкевич. – Дмитрий Петрович! – Ирина устремилась к нему. – Пойдемте, – Ломашкевич первым зашел в их купе. – Судя по всему, вы уже знаете, что случилось прошедшей ночью. – Ничего не знаю… – прошептала Ирина. – Сегодня ночью убили Маргариту Марцевич. Ее муж бесследно исчез. Никто его не видел. Ночью было три остановки. Эдуард Марцевич мог сойти на любой из этих трех станций. Вопрос: зачем он это сделал? – Эдик не мог убить, я хорошо его знаю. Он не мог этого сделать! – Ирина неистово вцепилась в локоть следователя. – Успокойтесь и присядьте, у вас еще будет возможность высказаться. Он достал блокнот и приготовился записывать: – Вы виделись вчера с Маргаритой и Эдуардом Марцевич? – Да, вечером они оба заходили. – Когда это было? – В начале одиннадцатого, – подсказала Дайнека. – О чем вы говорили? – Эдик сказал, что его пригласили выпить в девятое купе. Ломашкевич озадаченно вскинул брови и уточнил: – К Жукову? – Да, – подтвердила Ирина. – А его жена? – Она пошла спать. – И это все? – Все. Следователь в сердцах захлопнул блокнот: – Только не говорите, что вы этой ночью ничего не слышали! – Ни-че-го! Дайнека с тоской уставилась в окно. Как же ей хотелось очутиться за пределами этого поезда! – Как это произошло? – спросила Ирина. – Кабы знать… – вздохнул Дмитрий Петрович. – Наверняка можно сказать только одно: смерть наступила около двенадцати часов ночи. Ее задушили во сне. Потом зачем-то повернули лицом к стене и накрыли одеялом. Утром проводница зашла разбудить, решила, что она спит. Ну а когда расталкивать начала, тут уж поняла, что женщина мертва. – А Эдик? – Исчез. – Вы думаете, это он? – Ирина прикрыла глаза руками. – Иначе зачем сбежал? – спросил Ломашкевич. – Эдик – слабый человек, он не способен убить. Просто он пил. – Ну, это, как говорила моя учительница, звенья одной цепи… – Вы не понимаете… – Ирина отчаянно искала слова. – Так объясните! – следователь был готов ее выслушать. – Убить Маргариту для него все равно что убить мать. Вы не представляете, сколько она для него сделала: спасала, лечила от алкоголизма. Детей у них не было, он был ее ребенком. Тут вмешалась Дайнека: – Если, по-вашему, он убил Маргариту, значит, и тех двоих – тоже он? – Я так не сказал. – И без того ясно и очень логично! – уверенно сказала она. – Трудно поверить, что в одном вагоне происходит несколько не связанных между собой убийств, – в ее голосе мелькнула ирония. – Послушайте, я хочу знать ответы всего лишь на два вопроса: кто и почему, – устало заметил следователь. – Тогда почему не отреагировали на то, что я рассказала вчера? – То есть? – Помните, я говорила вам, что Казачков хотел что-то выбросить в окно? Может, это был пистолет? Ломашкевич недоуменно вгляделся в ее лицо. – Я не утверждаю, что Казачков застрелил охранников, но ведь он может знать, кто это сделал, – ее мысль стремительно набирала скорость. – Именно потому, что к моменту убийства Маргариты Марцевич пистолет был уже выброшен, ее задушили, а не застрелили, как тех двоих. – С чего вы решили, что охранников застрелили из пистолета? – оправившись от удивления, спросил Ломашкевич. – Догадалась, – бойко отреагировала Дайнека. – Все очень просто: их застрелили в восемь часов вечера, когда поезд стоял на подъезде к Перми. Мимо проезжал товарняк, и стоял невообразимый грохот. Вот почему никто не услышал. Ирина и следователь потрясенно переглянулись, а Дайнека продолжала: – Охранников убили, а сумку с деньгами через открытое окно передали Черному Монаху. – Про деньги вы тоже знаете? – Ломашкевич машинально раскрыл свой блокнот. – Знаю, – скромно потупилась Дайнека. – Версия, что их убили именно в восемь, подтверждается тем, что после восьми часов вечера из-за стены уже не было слышно кашля. Об этом я тоже вам говорила. Дальше все еще проще. Преступник убил Маргариту, потому что она была свидетелем (наверное, что-то видела или о чем-то догадывалась), но поскольку пистолет на тот момент был выброшен, повторюсь – он ее задушил. Она была такая худенькая и слабая… – у Дайнеки неожиданно задергался подбородок, и она разревелась. – Да-а-а… – следователь покачал головой и достал пачку сигарет. – Вам, Людмила, книги писать нужно. Думаю, войдете в тройку лучших детективщиков страны, – Ломашкевич на минуту задумался и, наконец решившись, заговорил: – Дело в том, что не было никакого пистолета. – Тогда как же? – пробормотала Дайнека. – Охранников тоже задушили удавкой. |