Онлайн книга «Подвеска Кончиты»
– Давно не виделись, по городу покатались А ты во сколько вернулась? – В одиннадцать. Опустив глаза, Дайнека заставила себя замолчать. У нее не было времени обдумать случившееся, Джамиль появился слишком внезапно. И теперь, стоя перед Ириной, она чувствовала себя виноватой. Казалось, разоблачив Владимира Козырева, она сломала ее счастье. Через весь стол, по диагонали неторопливо прополз упитанный таракан. За ним – другой, чуть поменьше… – Совсем обнаглели. Еще немного – и они начнут греметь крышками кастрюль, – Ирина поставила на стол свой бокал. – Не мучайся. Он все рассказал. И про жену, и про детей… – Что же теперь? – Дайнека опустилась на стул. – Ничего, – Ирина заплакала. – Мне очень плохо, Дайнека. Я больше не хочу быть одна. Не хочу… – она потянулась к бутылке, чтобы налить водки, и уронила бокал. Уставившись на осколки, тихо сказала: – Все разбилось… разлилось… сломалось… Все. В ее голосе прозвучала неподдельная горечь. – Прошу тебя, не надо. Все образуется. Уж лучше оставаться одной… – Дайнека не нашла других слов утешения. – А своей сестре ты что посоветуешь? – Ира, у них двое детей, я не имею права советовать. – Прости. Я эгоистичная сволочь. Все, на что я годна, – только работа. Работа – мой муж, мой ребенок. В конце концов, каждый должен делать свое дело. Только так можно жить. А счастье… Кто сказал, что человек непременно должен быть счастлив? Он должен стремиться к счастью… Стремиться… – Ирина говорила медленно, с паузами, словно уговаривая себя. – Любовь – величайшее заблуждение. Мы любим потому, что хотим любить. И тут уж как повезет. Все зависит от того, кто в этот момент подвернется. Мне в этом никогда не везло. – Это неправда. – Что? – Ирина подняла голову. – Про любовь – это неправда! – твердо повторила Дайнека. – Любишь оттого, что не можешь не полюбить. Все давно решено. Однажды появляется он, и ты уже знаешь, что это он, и не можешь не полюбить. – Так просто? Тогда почему у меня одни проколы? Скажи! – Ты все перепутала. Его еще нет, – сказала Дайнека. – Или ты не узнала его. – Дуры мы, дуры… – Ирина задумчиво покачала головой. В дверном проеме возник взъерошенный Эдик. – Любо-о-овь… величайшее заблужде-е-ение… – казалось, он близок к истерике. – Любовь – это когда про себя забываешь, это сострадание, это умение понять. Это… – не справившись с собой, он зарыдал. – Что ты… Успокойся. – Рита! – он говорил отрывисто и гортанно. – Вот кто любил! Рита! Я не хочу жить! Я… не… хочу… больше жить… – Пойдем, пойдем в комнату, – заволновалась Ирина. – Ира, зачем мне жить дальше?! Зачем? Для кого? – Эдик схватился руками за голову. Поддерживая его под локти, девушки медленно повели его в комнату. Добравшись до места, Марцевич обессиленно упал на диван. Ирина заботливо укрыла его пледом. Потом они с Дайнекой тихо разошлись по своим комнатам. – Не спишь? – В комнату к Дайнеке заглянула Ирина. – Нет. Заходи. – Мне сейчас позвонили из управления. Дайнека села в кровати. – Насчет участкового? – Да, того, что застрелил соседа Старкова. – Ну? Ирина села на кровать и негромко сказала: – Его фамилия Турусов. – Погоди-погоди, – Дайнека затрясла головой. – Я не понимаю. Ты сказала Турусов? – Андрей Николаевич Турусов, двадцать пятого года рождения. – Значит, это не кандидат? – Отец нашего шефа. Спустив ноги на пол, Дайнека уставилась в угол. – Ерунда какая-то… – Не знаю, как комментировать, и что за этим стоит… – Ирина немного помедлила, потом все же сказала: – Мой информатор вкратце рассказал, за что его чуть не упекли за решетку. Похоже, тот мужик, рабочий с кладбища, не нападал на него с ножом. Во всяком случае, защите Турусова не удалось подтвердить факт нападения. – Тогда за что он застрелил этого человека? – спросила Дайнека. – Уж точно не за то, что тот на него напал. – Может, случайно выстрелил? Ирина категорически возразила. – В деле есть интересное свидетельство одного забулдыги. Он утверждал, что убитый хвастался во дворе какими-то драгоценностями. Этот дядя Саша показывал… – Орден! – выпалила Дайнека. – Точно орден! Старков говорил, что он снял его с мундира Резанова. – Нет, – сказала Ирина. – Он показывал женское украшение. И Турусов видел его. Но больше его никто никогда не видел, и после гибели дяди Саши его не нашли. – Думаешь, его взял участковый? – Ничего не думаю. И тебе не советую. Сейчас, перед выборами, нам эту историю ворошить нельзя. Да и какой в этом смысл? Прошло столько лет. – Нет! – воскликнула Дайнека. – Все равно интересно… Ирина осадила ее строгим взглядом: – Не заставляй меня жалеть о том, что я тебе рассказала. * * * В дверь постучали. – Войдите, – Монгол поднялся с кровати. В комнату вошел Воропай, пожал ему руку и сел в кресло. – Слышал, ты вернулся под утро? Стало быть, нашел свою девушку? – Нашел, – Монголу не хотелось говорить об этом. – Послушай, у меня к тебе дело. – Давай. – Мне нужен костюм и ботинки. – Не проблема. – По-настоящему дорогой костюм и дорогие ботинки. Воропай усмехнулся: – У меня других нет. – Я заплачу, – сказал Монгол. – Просто знаю, таких мне здесь не купить. – Это уж точно… – Воропай окинул его взглядом. – Тебе повезло, что мы одного роста, – он встал с кресла и снова посмотрел на Монгола. – Чтобы произвести на нее впечатление, тебе нужны дорогие часы. Монгол кивнул и добавил: – А еще сорочка и галстук. Дойдя до двери, Воропай обернулся: – Галстук? С кем ты встречаешься? – Интеллигентная девушка, – улыбнулся Монгол. – Потом познакомлю. Когда Монгол вернулся в комнату, на нем был серый костюм тонкой шерсти, лаковые ботинки, белая сорочка и галстук. На руке – дорогие часы известной швейцарской марки. Бросив в кресло кашемировое пальто, он прошел в ванную. Критически оглядел себя, взял гель, нанес на волосы и зачесал их назад, после чего надел очки. Затем вернулся в комнату. Там его ждал Воропай. |