Книга Прежде чем я усну, страница 55 – Си Джей Уотсон

— Тогда зачем?

— Я пытаюсь вам помочь.

— И все?

Он помедлил, затем ответил:

— Нет, не все. Я пишу научную работу.

— Изучая меня?

— Ну… в некотором роде. — Я попыталась вытеснить из памяти его слова.

— Но вы мне не сказали, что я и Бен в разводе, — не унималась я. — Почему? Почему вы этого не сделали?

— Я сам не знал! — взмолился он. — Только поэтому и не сказал. В вашем досье этого не было, Бен тоже ничего не сказал. Вот и все. — Я молчала. Он подался вперед, точно хотел снова взять мои руки в свои, но, спохватившись, почесал лоб. — Если бы я знал, я бы вам сказал.

— Ага, сказали бы, — возмутилась я. — Как про Адама.

Кажется, его это задело.

— Кристин, не надо.

— Почему вы мне не сказали? — вопрошала я. — Чем вы лучше Бена?

— Господи, Кристин! — сказал он. — Мы уже обсудили это. Я считал, что так будет лучше для вас. Бен не рассказывал вам про Адама. И я не стал. Это было бы неправильно. Неэтично.

Я рассмеялась, точнее фыркнула.

— «Неэтично». Значит, скрывать от меня, что у меня был сын, — этично?

— Говорить вам или не говорить про Адама — решение Бена. Его, а не мое. Правда, я предложил вам завести дневник. С тем чтобы вы записывали то, что узнаете каждый день. Я решил, что так будет лучше всего.

— А то, что на меня напали? Вас, кажется, вполне устроило, что я верю в то, что меня сбила машина.

— Кристин, нет. Я тут ни при чем. Это вам рассказал Бен. Я даже не знал, что он вам такое рассказывает. Откуда?

Я стала размышлять над тем, что видела. Пена для ванн с апельсиновым ароматом, чьи-то пальцы на моем горле. Чувство, что не могу дышать. Мужчина, чье лицо остается для меня загадкой. Я заплакала.

— Так зачем вы мне вообще это рассказали?

Он заговорил — ласково, но не прикасаясь ко мне.

— Это не я рассказал. Вы сами. Вы сами все вспомнили. — И, конечно, он был прав, что меня рассердило. — Кристин, я…

— Уходите, — сказала я. — Прошу вас. — Теперь я плакала в голос, тем не менее чувствовала странный прилив сил. Толком не помня, что случилось, что говорила только что, но я ощущала, как свалилась с моей души огромная тяжесть, прорвало дамбу где-то внутри меня.

— Прошу вас, — повторила я. — Прошу, уходите.

Я ждала, что он станет возражать. Умолять, просить остаться. Я почти хотела, чтобы он стал просить. Но он не стал.

— Если вы так хотите… — сказал он.

— Да, — прошептала я. И повернулась к окну, твердо решив сегодня больше не смотреть на него. Что в моем случае означало, что назавтра я вообще забуду, кто он такой. Он поднялся и пошел к двери.

— Я позвоню, — сказал он. — Завтра. Ваше лечение…

— Просто уходите, — сказала я. — Прошу вас.

Больше он ничего не сказал. Я услышала, как за ним закрылась дверь.

Какое-то время я просто сидела и молчала. Несколько минут. А может, часов? Не знаю. Сердце мое отчаянно колотилось. Наконец я отправилась в ванную. Вокруг зеркала по-прежнему были фотографии. Мой муж. Бен. Что я наделала? Теперь у меня ничего нет. Никого, кому я могла бы доверять. Никого, на кого я могла бы опереться. Мысли мои, ничем не сдерживаемые, неслись одна за другой. Я вспомнила, что мне сказал доктор Нэш. «Он любит вас. И пытается защитить».

Вот только от чего защитить? От правды. А правда, по-моему, важнее всего. Впрочем, может, я и ошибаюсь.

Я вошла в кабинет. Он столько мне лгал. И теперь я не могу верить ни одному его слову. Ни единому.

Я поняла, что надо делать. Мне надо знать. Знать, могу ли я доверять ему в одном, главном.

Как я и подозревала, коробка, запертая, нашлась там, где я и написала. Но я не расстроилась.

Я принялась искать, сказав себе, что не прекращу поиски, пока не найду ключ. Сперва я принялась рыскать по кабинету. Другие ящики, письменный стол. Поиски я вела методично. Вернув все на свои места, я направилась в спальню. Там я снова стала рыться в ящиках с его бельем, тщательно выглаженными носовыми платками, жилетками и футболками. Ничего. И в ящиках с моими вещами тоже.

Оставались ящички в прикроватных тумбочках. Я вознамерилась проверить каждый и начать с того края постели, где спал он. Отодвинув верхний ящик и покопавшись в его содержимом — ручки, наручные часы, которые давным-давно остановились, упаковка каких-то таблеток, — я потянулась к нижнему.

Сперва я решила, что там пусто. И аккуратно задвинула было обратно, но тут услышала, как что-то тихо-тихо загремело — так звучит металл, который трется о дерево. Я снова открыла ящик: сердце мое учащенно билось.

Ключ оказался там.

Я уселась на полу у открытой коробки. Она была набита битком. В основном фотографиями Адама и меня. Какие-то показались мне знакомыми — мне их, должно быть, уже показывали, но многие я видела впервые. Там же отыскались свидетельство о рождении Адама и его письмо Санта-Клаусу. Кучи фотографий, где он совсем младенец — ползает, улыбается в объектив, сосет мою грудь, спит, завернутый в зеленое одеяльце. А вот он уже постарше. В костюме ковбоя, в школе, на трехколесном велосипедике. Все они лежали здесь — точь-в-точь, как я описала в своем дневнике.

Я сгребла их в охапку и разложила на полу, рассматривая каждую. Еще обнаружились фото меня и Бена, — одно, которое я уже видела, где мы стоим напротив зданий Парламента, улыбаемся, но стоим как-то отстраненно, словно чужие друг другу; еще один официальный снимок с нашей свадьбы. Мы стоим у церкви, небо затянуто тучами. Мы счастливы, до смешного счастливы. Еще счастливее мы кажемся на другой фотографии, снятой явно позже, во время медового месяца — сидим в ресторане, на столике — тарелки с едой, а мы подались друг к другу, и лица наши освещают любовь и солнце.

Я пристально смотрела на фотоснимок. Мне вдруг стало легко. Глядя на женщину, которая сидела за столиком со своим новоиспеченным супругом и смотрела в будущее, которого не могла, да и не пожелала бы предвидеть, я подумала о том, что у нас с ней общего. Только телесное. Клетки, волокна, ДНК, химический состав крови. Но и только. Она чужая. Нас ничего не связывает, и я не могу найти ничего общего с ней.

Но она — это я, а я — это она, и мне было понятно, что она влюблена. В Бена. Человека, за которого только что вышла замуж. Человека, рядом с которым я все еще просыпаюсь. Он не нарушил клятвы, которую дал в тот день в маленькой церкви в Манчестере. Не бросил меня. Я смотрела на эту фотографию, и меня вновь наполняла любовь.

Тем не менее я и ее отложила и продолжила поиски. Я знала, что хочу найти, что мечтаю здесь обнаружить. То, что будет означать: мой муж не лжет, то, что вернет мне мужа, хотя и не вернет сына.