Книга Дай погадаю! или Балерина из замка Шарпентьер, страница 25 – Светлана Борминская

– Да какой тут позор? – возмутилась я. – Они же пропали. Только давайте сначала заедем в Лигу независимых астрологов.

– Вы уверены, что это здравая идея? – Борщук сердито закрыл зонт и убрал его.

Обратно мы шли намного быстрее, остановившись лишь у могилы дочки художника Шилова. На крыле ангела задорно чирикал воробей, и я огляделась. У креста художника Саврасова стоял тот самый богатырь с совковой лопатой, я подошла к нему и на всякий случай живописала сестер Хвалынских, какими их видела последний раз.

– Да вы что?! – возмутился могильщик. – Да таких красоток, пусть и престарелых, я бы ни за что не пропустил, господи помилуй. – Его небритые щеки возмущенно затряслись.

Витольд Иванович закашлялся, по-моему, его начал душить смех. Но я не стала проверять эту догадку, а объяснила в подробностях, где именно могильщик мог видеть сестер Хвалынских три дня назад.

– Памятник коту-у-у? – Могильщик выронил лопату и перекрестился. – А где тут памятники котам, хотел бы я знать?

– Памятник Хвалынскому Барсику на участке под номером пятьдесят шесть, – прошамкал Борщук. – А вы давно здесь работаете?

– Я родился тут. – Могильщик, сердито махнув на нас рукой, поднял лопату и пошел по своим делам.

– Похоже, он нам не поверил насчет кота? – предположила я. – Странно, вообще-то, что их никто здесь не видел.

– Их и в конторе кладбища никто не запомнил, – проворчал Борщук.

– А зачем им было заходить в контору кладбища, если они целенаправленно шли к Барсику?

Ангел с постамента, осеняющий всех крестом, на прощание осенил и нас, и мы быстро покинули огороженную территорию. Между мной и душеприказчиком снова вспыхнула искра непонимания... К тому же посещение кладбища подействовало на меня удручающе, так что, когда мы подъехали к Лиге независимых астрологов в Бобров переулок, у меня болела голова.

– Мадам Ингрид на месте, – кивнула я на ее автомобиль. – Пойдемте, я вас познакомлю!

– Я лучше здесь подожду. – Душеприказчик вылез следом за мной из машины и чуть не бегом направился в сторону блинной на углу.

«А вдруг прогонит на этот раз?» – поднимаясь по ступенькам, размышляла я.

Магиня говорила по телефону и выглядела бодрой.

– Что-о-о? – переспросила она, морщась на мое невнятное бормотание от двери.

– Мадам Ингрид, может быть, вы знаете, где в Москве можно купить молинаро? – не решаясь сразу спросить о сестрах, поинтересовалась я. – Вообще-то, мои квартирные хозяйки пропали три дня назад. Вот, ищу их. Уже с ног сбилась, сегодня даже на кладбище ездила.

Телефонная трубка из руки магини выпала и покатилась по полу, как живая.

– Света, а ты ничего не перепутала насчет молинаро? – наконец после долгого молчания спросила мадам Ингрид.

– Нет, точно пила, угощали меня, – кивнула я. – На прощание, так сказать, налили выпить и пожелали доброго пути. Один бухгалтер на моей прежней работе. – Я подумала и добавила, словно это имело какое-то значение в связи с молинаро: – Хромой!

– Молинаро стоит десять тысяч евро бутылка, и делали его перед Второй мировой войной в ограниченных количествах. – Магиня наклонилась и подняла телефонную трубку.

– Наверное, я и правда что-то перепутала, и это был портвейн, – шепотом предположила я.

Никакая мысль в ту минуту не закралась мне в голову. Мое непрошибаемое простодушие снова сыграло со мной весьма недобрую шутку.

– А насчет сестер Хвалынских я ничего не могу сказать, потому что не знаю. – Мадам Ингрид пожала плечами. – Но в Москве их нет.

– А где же они могут быть?!

Магиня пожала плечами:

– Не знаю. Для этого я недостаточно ясновидяща.

– А как бы узнать? У них умерла сестра в Италии, и они стали наследницами большого состояния.

– Зачем ты сегодня ходила на кладбище? – перебила меня магиня.

Выслушав рассказ о душеприказчике и предстоящей церемонии похорон, мадам Ингрид поморщилась:

– Бывают ситуации, Света, когда можно только ждать, а делать ничего нельзя.

– То есть как? – возмутилась я. – Наверное, стоит хотя бы заявить в милицию, раз они пропали.

Магиня улыбнулась.

– Тебе лучше уехать в Дракино, раз ты больше не работаешь гадалкой на Плющихе, и если ты не сделаешь этого сегодня, то очень скоро пожалеешь.

– Но как же?

– Я все сказала, – пожала плечами магиня.

В еще большем неведении я покинула кабинет мадам Ингрид.

– Их нет в Москве, – предвосхитила я вопрос Борщука. Тот задумчиво сидел на скамейке у блинной и вытирал масленые щеки бумажной салфеткой. – Если хотите, Витольд Иванович, можете остановиться в квартире Хвалынских.

Борщук кивнул, и мы пошли к машине.

– Если сестрички не объявятся, мне и в самом деле придется проводить церемонию похорон без них, – заходя в подъезд, тоскливо бубнил душеприказчик.

Я что-то бормотала в ответ, но думала о том, что мне пора сегодня же выметаться из квартиры сестер по совету мадам Ингрид.

Из сумрака на нас смотрела высокая дама с распущенными волосами, она опиралась острым локтем на ручку двери и, похоже, стояла в таком неудобном положении уже давно. Я сразу узнала ее по черному платью и туфлям на платформе.

– А мама дома? – высоким голосом прокаркала она, показав глазами на обитую дерматином дверь Хвалынских.

Я улыбнулась и покачала головой:

– Вы ошиблись дверью.

Борщук тем временем кашлянул и спросил у меня из-за спины:

– А вас как зовут, милочка?

Дама, подумав, холодно ответила:

– Мою маму зовут Эвридика Хвалынская, а меня зовут Жюстин.

Так мы и стояли минуты две, осторожно разглядывая друг друга, – новоявленная дочь Эвридики Хвалынской и мы с Борщуком. Потом я вытащила ключи и после возни с замком открыла дверь.

– Заходите, – пригласила я.

По тому, как уверенно «дочь» вошла в комнату Эвридики, я поняла, что в квартире она не в первый раз... Я тревожно вгляделась в лицо душеприказчика – оно на глазах покрывалось пятнами, а глаза бегали, как сумасшедшие мыши по соломе в грозу.

– А можно посмотреть на ваши документы? – Витольд Иванович резво выкатился у меня из-за спины...

– А с какой стати я буду их показывать?! – высокомерно спросила новоявленная дочь Эвридики и захлопнула дверь перед самым носом душеприказчика.

Мы обескураженно взглянули друг на друга, и Борщук громко чертыхнулся:

– Дьявольское отродье! Вы ее раньше видели хотя бы раз? Что еще за дочь?