Книга Мотылек, страница 46 – Поппи Адамс

Мне смутно казалось, что Артур и сам пытается понять, что за человек его жена. Мы находились в церкви и обсуждали девушку, которую мы оба так любили, рассматривая буквы, некогда вырезанные ее рукой, сидя на скамье, на которой когда-то сидела она, – и у меня возникло чувство, что сестра, которую я так хорошо знала, становится менее материальной, менее достижимой, что она рассыпается в эфемерное, почти неземное создание, которое следует помнить и поклоняться ему. На краткий сюрреалистический миг мне представилось, что алтарь, молитвенники и тусклые окошки высоко над нами посвящены недосягаемой богине Виви. Мы молчали, но в этом молчании не было неловкости, и я подумала, как легко мне в обществе Артура, а также что между нами немало общего – любовь к сельской местности и к церквям, его неподдельный интерес к исследованиям, которые проводили мы с Клайвом…

Мы двинулись по направлению к дому. По пути Артур все расспрашивал меня о Виви. И хотя эти вопросы не были особенно личными, мне пришло в голову, что отвечать на них не стоит. Я чувствовала, что если бы Виви узнала о нашей прогулке вдоль ручья и о том, как мы говорили о ней, стоя на кладбище, а потом искали оставленные ею надписи в церкви, она добавила бы все это к списку строго-настрого воспрещенных вещей.

– Ну что ж, – сказал Артур, когда мы приблизились к дому, – самое время рассказать мне вашу фамильную тайну.

И хотя я видела его улыбку и догадывалась, что он поддразнивает меня, меня пронзил страх, что он начнет расспрашивать о пьянстве Мод.

– Я хочу знать, – властно продолжал он, – как вы определяете гусеницу-каннибала? Я про тот самый особый вид, о котором вы обе говорили.

– Ах вот ты о чем! – с облегчением протянула я и замолчала, размышляя, как облечь в слова то, что я знала инстинктивно. – Наверное, они обычно не такие мохнатые, как их братья, а еще какие-то…

– Какие?

– Дерганые, – наконец подобрала слово я.

– Спасибо, буду знать, – сказал Артур, вежливо открывая дверь передо мной.

Как я уже говорила, Артур лишь во второй раз приехал к нам, чтобы зачать ребенка для Виви, но после той прогулки к церкви неловкость ушла, мало того – его общество стало для меня более приятным. Ни Мод, ни Клайв не допытывались, зачем Артур приехал и как долго он собирается у нас гостить, и в течение следующих нескольких месяцев его приезды органически влились в нашу жизнь. Мод с каждой неделей пила все больше, а мы с Клайвом были слишком заняты своими исследованиями, так что визиты Артура стали для меня отдушиной в такой однообразной жизни в Балбарроу. Когда его не было, я часто вспоминала о нем, с нетерпением дожидаясь его приезда, и даже отсчитывала дни до той минуты, когда он в очередной раз расцветит скучную повседневность. Когда он наконец появлялся, помимо процедур по зачатию ребенка мы много гуляли и разговаривали, и я даже начала ощущать, что он понемногу проникает в ту область в моем сердце, в которой до этого находилась только Виви. Скажу вам правду, я верила, что он и сам с нетерпением ждет встреч со мной, хотя он никогда этого не говорил, а я не спрашивала.

Одновременно меня все сильнее мучили мысли о том, что моя жизнь увязает в обмане. С одной стороны, мне надо было держать планы по рождению ребенка втайне от Мод, с другой – необходимо было хранить секрет Мод от всего остального мира. Мое существование приняло вид настольной игры в предателей, в которой люди играли роль фишек или шашек. Но играла я одна, одновременно со всеми и против всех – аккуратно передвигала фишки, обеспечивая победу каждой из них и при этом не позволяя никому догадаться, что ими играют.

Во время седьмого ежемесячного визита Артура начались неприятности.

В тот день мы с Артуром дважды занимались сексом, и я отправилась спать пораньше. В десять часов вечера я проснулась от жажды и в полусне отправилась на кухню выпить воды. Включив неяркую лампу, я подошла к буфету, чтобы достать чашку. Когда я наклонилась за ней, кто-то схватил меня за волосы и дернул назад. Я громко завизжала. Неведомая сила оттащила меня от буфета и бросила на пол. Я все еще не до конца проснулась, а потому моя реакция была замедленной.

– Ах ты маленькая шлюшка! – кричала Мод. – Проклятая шлюха! Да что ты себе думаешь? Как ты посмела, дрянь?

На ней были те же вещи, которые она носила всю неделю, – зеленые шерстяные брюки, некогда имевшие аккуратную стрелку спереди, и старый синий свитер Клайва, весь покрытый какими-то пятнами.

– Шлюха! – вновь крикнула она, пытаясь вырвать мне волосы, а затем ударила меня по голове.

– Нет, – только и смогла сказать я, стараясь спрятать голову между колен.

– Ты испортила мою жизнь, а теперь ломаешь жизнь сестре! Но у тебя ничего не выйдет! – Она сорвалась на крик. – Я сейчас тебя убью!

Она за волосы поволокла меня к холодильнику.

– Нет, – повторила я, постанывая от боли в коже головы.

Я понимала, что это всего лишь пьяные разговоры, вызванные алкоголем, и что убивать меня она не будет.

– Шлюха! – опять завопила она.

Я свернулась клубком, прикрыв голову, но она уже изо всех сил била меня ногами. Это были размашистые, полновесные удары, нацеленные мне в голову и в живот, но вместо этого попадавшие мне в руки, плечи и голени, которыми я старалась прикрыть все уязвимые места. Мод что-то кричала, но ее слов я больше не слышала. Все мое внимание было сосредоточено на боли, которая росла с каждым следующим пинком, и на том, чтобы очередной удар не достиг моей головы. Казалось, все это длится вечность, но затем внезапно погас свет.

Мод перестала меня бить.

– Смотрите! Я должен кое-что вам показать! – услышала я необычайно возбужденный голос Клайва.

Он был в кухне и, похоже, двигался к нам.

– Смотрите сюда все! – настоятельно повторил он. – Вирджиния, Мод!

Мы молчали.

– Оно же светится! Вы видите, что оно светится?

Мои глаза уже привыкли к темноте достаточно, чтобы я смогла рассмотреть силуэты родителей. Я полулежала на полу перед холодильником, опершись на правый локоть и раскинув ноги, как будто только что слушала чей-то захватывающий рассказ. «Как хорошо, что мне удалось так быстро прийти в себя и принять непринужденную позу!» – подумала я.

Мод стояла чуть ли не в десяти шагах от меня, прислонившись спиной к стене у двери в кладовую и явно пыталась овладеть собой. Насколько мне было видно в темноте, ее волосы были всклокочены, а лицо перекошено яростью – ни дать ни взять капризный ребенок.

Еще через некоторое время, когда мои глаза окончательно приспособились к полумраку, я разглядела, что у нее в руках. Это была тяжелая чугунная сковорода, которую она, должно быть, схватила с печи за миг до прихода Клайва. Мод обеими руками держала сковороду за длинную ручку, опустив ее вниз. Увидев все это, я сразу поняла, что если бы ее не прервали, она и впрямь осуществила бы свои угрозы и убила меня.

К счастью, Клайв уже вышел на середину комнаты, остановившись между мной и Мод. Перед глазами он держал что-то продолговатое, а именно пробирку. Стоял он ко мне боком, лицом к Мод.