Книга Атомка, страница 109 – Франк Тилье

— Владимир был прав, — сказала Люси. — Действительно, в нормальном месте природа не могла бы за двадцать шесть лет так все разрушить. Можно подумать, тут все процессы идут с какой-то бешеной скоростью, и нет такой силы, которая оказалась бы способна сопротивляться этим деревьям, растущим даже посреди мостовой.

Шарко продолжал ехать прямо, и, хотя он двигался очень медленно, чувствовалось, с каким трудом машина преодолевает некоторые участки дороги.

Километр за километром мимо развороченных хуторов и армейских казарм, мимо заводов в руинах… Расставленные вдоль дороги на столбиках желтые треугольники с красным трилистником напоминали о высокой радиационной опасности. Невидимой опасности. Слева, прямо в лесу, они увидели церковь с изгрызенными до крови плющом стенами, с хищно тянущимися к ней — вот-вот нападут! — ветками берез и буков. Было время, сюда шли на встречу с Богом, а встретились с прямо Ему противоположным — с атомом… А вот лежащая пожарная машина, вот насквозь проржавевший трактор… А эти остовы — вообще не поймешь чьи… Дорога прорезала лес, который становился все более редким, — видимо, клыки природы не пощадили и его…

Люси не пристегнулась и сидела теперь, сжавшись в комочек, коленями к груди, жуткие образы японской катастрофы не выходили у нее из головы.

— Была надежда, что это больше не повторится, а потом случилась Фукусима…

— Я тоже думал об этом.

— Все-таки, если пораскинуть мозгами, находиться тут — чистое безумие. Мне все время кажется, что мы переступили порог ада и едем туда, куда не должна ступать нога человека. Никогда больше не должна.

Шарко не отвечал, сосредоточившись на дороге. Судя по карте, они проехали уже километров десять, до Чернобыля с его проклятой станцией имени Ленина оставалось, должно быть, еще около двадцати.

За поворотом он осторожно затормозил:

— Вот те на, все, приехали.

Поперек дороги лежало гигантское дерево.

Комиссар, не выключая двигателя, некоторое время просидел в нерешительности, никакого способа объехать препятствие он не видел.

— Только этого и не хватало! Ну и как теперь быть — назад поворачивать?

Люси неожиданно открыла дверцу и ступила на дорогу.

— Что ты там еще, черт возьми, придумала?

Он повернул ключ, мотор автомобиля умолк, и Шарко тоже вышел наружу.

Его подруга не трогалась с места, она осматривалась, стараясь не пропустить ни малейшей подробности. Никогда, за всю ее жизнь, Люси не окружала такая тишина. Ей страстно захотелось хоть какого-нибудь звука, хоть какого-нибудь движения воздуха, но мир вокруг, казалось, накрыли колпаком и держали там в вакууме. Немного освоившись с этим странным ощущением, она подошла к огромному стволу и двинулась вдоль него налево.

— А ты попробуй обойти справа, — бросила она на ходу Франку. — Может быть, Дюпре на мотоцикле сумела обогнуть дерево?

— Ладно. Только если увидишь хоть кого-нибудь, поросшего шерстью, бегом к машине!

Люси углубилась в лес. Холод проникал сквозь малейшие отверстия в одежде, легкие при каждом вдохе жгло. Она сжимала и разжимала кулаки, чтобы руки совсем не замерзли. Дойдя до корней дерева, она убедилась, что корни засохшие, стало быть либо оно умерло от старости, либо его сожрали изнутри… только не насекомые — нечто другое. Люси огляделась. Нет, журналистка никак не могла бы проехать здесь на мотоцикле.

— Иди сюда! — крикнул вдруг Шарко.

Люси подбежала к комиссару и увидела, что он сидит на корточках перед присыпанным снегом обгоревшим мотоциклом без номера.

Присела рядом с ним:

— Ты считаешь, это ее мотоцикл?

— Машина обгорела, но не проржавела. Даже и листьями не засыпана. Да, скорее всего, ее.

— Ну и что же, по-твоему, произошло?

Шарко задумался. Ответ казался ему единственно возможным:

— Думаю, увидев дерево и поняв, что его не объехать, Дюпре спрятала у ствола мотоцикл и пошла дальше пешком. Она знала, куда идти. Может быть, она даже и нашла мальчишку, а потом… — Он выпрямился. — По-моему, это сделали те, кто держал у себя ребенка.

Они молча переглянулись. Наверное, попав в западню, Валери кричала, звала на помощь, но кто мог ее услышать! Люси посмотрела, что там за стволом, — там продолжалась бесконечная заиндевелая лента дороги.

— Поступим, как она. Пойдем пешком. Если ничего не найдем на расстоянии трех-четырех километров, вернемся к машине. Ты как — не против?

Комиссар долго колебался, смотрел на их автомобиль, на следы шин в снегу. Они здесь одни, без телефонной связи, без оружия, в незнакомой стране. Может, конечно, это и безумие, но…

— Ладно. Я не против. Четыре километра максимум — и только по дороге. Твоя лодыжка выдержит?

— Сейчас совсем не больно. А поскольку бежать не придется, то и никаких проблем.

— Ну и хорошо. Вернись-ка со мной на минутку к машине.

Шарко открыл почти примерзшую крышку багажника, быстро достал чемодан, потом снял куртку.

— Делай все, как я. Надень еще один свитер, еще пару носков. Здесь примерно минус пятнадцать, и это ужас что такое.

— Молодец, здорово придумал!

Они оделись потеплее, Шарко переложил в карман все их бумаги — паспорта, международное следственное поручение, прихватил на всякий случай из багажника тяжелую ручку от механического домкрата — мало ли, тщательно запер все дверцы автомобиля. Потом взял руку Люси и крепко, несмотря на перчатки, сжал:

— Пойдем дальше очень-очень осторожно.

Французы обогнули дерево, снова оказались на середине дороги и двинулись вперед, чувствуя, как природа все плотнее сжимает тиски. Время от времени — либо прямо на дороге, либо где-нибудь сбоку от нее — им попадались следы животных.

— Какие-то они, эти следы, слишком уж большие… — прошептала Люси. — Как ты думаешь, это не…

— Нет-нет, наверное, косули.

— А разве у косуль нет копыт?

— Ну, значит, это косули-мутанты, так тебе годится?

Пытаясь успокоиться и успокоить друг друга, они даже улыбались, пробовали шутить, болтать о каких-то пустяках… И шли, шли, шли рука об руку по бесконечной прямой, разворачивавшейся перед ними как белая ковровая дорожка.

— Слушай, Франк, — сказала вдруг Люси, — а что ты хотел мне подарить сегодня ночью? То есть… я хотела сказать… вот-вот сочельник, а я даже и не представляю, какой ты мне собирался сделать подарок. Ты ведь что-то для меня придумал, да? Скажешь что? Мне станет спокойнее.

Нервы Шарко были натянуты, но он нашел в себе силы улыбнуться:

— Да-да, конечно придумал и даже приготовил. Но подарок спрятан у нас дома.

— А что это такое?