Онлайн книга «Бронебойный диалог»
|
– Глянь-ка, Довлет, что за замок на железной двери. Талаев осмотрел замок, усмехнулся, достал отмычку. Раздался щелчок, и калитка открылась. – Замок для начинающих воришек, – усмехнулся он. Бандиты вошли на территорию, не забыв прикрыть калитку, быстро прошли сад и вышли к двери котельной особняка. И здесь Талаеву помогла отмычка. Через котельную они проникли в холл, оттуда в гостиную, оставив сумки у котла отопления. Сапеев упал в мягкое кожаное кресло, осмотрелся: – Неплохо устроился «комерс». Мебель и техника дорогие, явно не китайские, ковер ручной работы. – Да, устроился хорошо. Наверное, приличные бабки заколачивает. С его-то тестем-депутатом глупо было бы не делать бабло. – А знаешь, Гумар, о чем я подумал? – О чем? – Если мы будем валить Мару здесь, да еще расчленять ее, то следы по-любому оставим. – И что? – А то, что можно ее просто развести. – В смысле? – На хрена валить здесь? Можно и в лесу, рядом с карьером. – Что-то я не пойму тебя, Довлет. – Ты говорил, что Мара наверняка подойдет к усадьбе с тыла, так? – Ну?! – Так там ее и можно перехватить. – Ты хочешь, чтобы она ревом своим подняла на ноги соседей? – Ну, во-первых, в этих элитных поселках каждый живет сам по себе, это не деревня, где все друг друга знают и по мелочам собираются толпой. Тут, даже если Мара вся оборется, никто в усадьбу не придет. И охрану свою не пошлет. Во-вторых, валить Мару у калитки не будем. – Интересно, что ты скажешь ей такого, чтобы она поверила и пошла с нами в лес? – Скажем, в доме менты замели ее хахаля. – Угу, менты, значит? А как ты объяснишь Маре, что мы оказались в усадьбе, где она тайно встречалась с комерсом? – Очень просто. Свалим все на Германа. Мол, это он послал нас предупредить об опасности. Предупредить Гончего мы не успели, а вот Мару перехватить смогли. Она поверит, потому что назначена ей встреча через Германа, а его она прекрасно знает. И то, что мы работаем с ним. Все сложится. И тогда не надо будет тащить ее останки через овраг, и следов мы здесь не оставим. А в лесу, ближе к карьеру, спокойно кончим ее, а дальше – хочешь, руби тело на куски, а нет, так целиком на дно труп пустим. Балласт на берегу найдем. Сапеев думал недолго: – А ты, молодец, Довлет, иногда у тебя в голове дельные мысли рождаются. Но ты не учел, что Мара может зайти и с центрального входа, скорее всего, у нее есть ключи и от дома, и от ворот. Тогда что? Мы будем ждать ее в саду, а она заявится с улицы. Поймет, что комерса дома нет, и ломанется отсюда. Возможно, и таксиста не сразу отпустит. – Мы разделимся. Ты останешься в доме, а я пойду в сад, на случай, если она пойдет по тылам, а если приедет с улицы, тогда встретишь в прихожей и… дальше, как хотели. – Ладно, – неожиданно быстро согласился Сапеев, – так нормально. Так она по-любому от нас не уйдет. Но базарить с ней насчет ментов и комерса будешь ты. – Хоп, – повеселел Талаев, которому не хотелось тащить тяжелые мешки, – я разведу Мару. Тем более она сразу не врубится, что к чему, и испугается. А бабы, когда боятся, позволяют делать с собой, что хочешь. – Договорились. – Выпить бы! У комерса наверняка в баре хороший коньяк найдется. – Никаких коньяков, сиди, где сидишь. Меньше будем ходить по дому, меньше следов оставим. – Картина на стене дорогая. – Довлет! Ты не понял, что я сказал? – Почему бы не обнести особняк? Комерс в ментовку заявлять не будет, а тут и золотишко наверняка найдется, если хорошо поискать. Сапеев подумал и сказал: – Ну поищи, только аккуратно, вытирай за собой следы. – Само собой! – И никакого спиртного. – Конечно, Гумар. Талаев начал осматривать дом и через час вернулся с пакетом. – Ну что? – спросил Сапеев. – Я же говорил, здесь есть чем поживиться. Смотри. – Он высыпал содержимое пакета на стол. Гумар увидел золотые цепочки, перстни с дорогими камнями, три пачки стодолларовых купюр, пачку купюр в двести евро, портсигар, усыпанный камнями. – Неплохо. Это на сколько тут всего будет? – Да одними деньгами тридцать штук баксов и двадцать евро, плюс «рыжни» тысяч на триста рублей, не меньше. Хороший улов, да? – Это все в одном месте хранилось? – Да, и открыто, в столе кабинета. Там еще кое-какая мелочь осталась, подарочная курительная трубка, золотые часы и ручка. Их брать не стал. – Правильно. Того, что взял, хватит. – Конечно, больше двух «лимонов» в рублях. – Молодец. Следов не оставил? – Все протер платком. – Хорошо. Теперь ждать будет веселее. Убери все обратно в пакет и держи при себе, на хате поделим. Телефон Сапеева прозвучал сигналом вызова. – Нурке звонит, – сказал он и кратко ответил в трубку: – Да?! – Что у вас? – Все нормально, мы в доме. – Не «засветились»? – Нет. Машину оставили в лесу, к усадьбе подошли по оврагу. Никого не видели, уверен, что и нас тоже никто не видел. – Понятно. Значит, так, Гумар, Мара подвалит в усадьбу, как стемнеет, где-то часов в одиннадцать. – А сейчас у нас… – Сапеев взглянул на часы. – Седьмой час. Больше четырех часов ждать. – Вам неудобно в доме? – Нет, здесь все очень даже хорошо. – Будьте осторожнее, свет, как стемнеет, включите только в гостиной и в спальне на втором этаже, внешнее освещение не включайте. – Понятно. Скажи, Герман, Мара обычно подходит к дому с улицы или приходит через заднюю калитку? – Этого не знаю. Но, думаю, через калитку, хотя… черт ее знает, может, и с улицы. Для тебя это так важно? – В принципе, нет. – Ну, тогда готовьтесь к встрече нашей самочки. – Мы готовы. – Я уезжаю к себе, утром встретимся. Пока. Сапеев отключил телефон. – Ну что? – спросил его Талаев. – Мара приедет часов в одиннадцать, надо будет включить свет в гостиной и в спальне наверху. Откуда обычно она заходит в дом, Герман не знает, может, с улицы, может, из сада. – Еще четыре часа. Включить телевизор? – Я вздремну, а ты, если хочешь, включи, но не здесь, а в столовой, да громкость убери до минимума и помни: ни капли спиртного. |