Онлайн книга «Приказчик без головы»
– Да! Обычное дело – свидание. Антип извинился и ушел. А беседовали мы по душам на другой день. – А кто? Кто посетитель? – Я почем знаю? Родственник какой-то. Сват… А может, тесть… У Сашеньки забилось сердце. Антип при задержании вину отрицал. Полиция рано или поздно отпустила бы его за недостатком улик. Но явился некто, после чего Антип признался. Тесть, значит… Теперь все ясно! – Жду в гости, – заторопилась княгиня. Лавок Калина Фомич держал три: в Гостином, на Загородном и на 8-й линии Васильевского острова, но нигде Тарусова его не застала. В последней пояснили, что большую часть времени Осетров проводит в собственном доме на Большой Спасской [13] , где расположен склад; оттуда же ведется оптовая торговля. Пришлось возвращаться на Петербургскую. Добралась к вечеру, уже закрывались. Приказчик оглядел недоверчиво, однако пустил. – Покажите сукно, – потребовала Сашенька. – Мы, барыня, для оптовиков. Ежели мужу на костюм желаете, езжайте в Гостинку, еще успеете, – предупредил ее рябой приказчик. – Но здесь же дешевле! – недовольно протянула Тарусова. – Дешевле! От полста рулонов. – От полста? Господи! Мне нужен отрез… – В Гостинку или на Ваську… – Вот еще! Позовите хозяина! – Дамочка… – Хозяина! – Сашенька топнула ногой. Рябой переглянулся с другим приказчиком, молоденьким мальчиком чуть старше Евгения, и тот побежал на второй этаж по скрипучей лесенке. – Чем обязан? Голос сверху раздался густой, обволакивающий. С закрытыми глазами в его обладателя можно было влюбиться без памяти. Но, раскрыв, оставалось упасть в обморок от разочарования. Короткие ножки давно скривились от тяжести брюха, безо всякой шеи крепившегося к тыквообразной голове, некогда кучерявой. С годами волосы отступали и отступали под натиском лысины, пока, скатавшись в валик, не окопались последним бастионом на затылке. – Хочу с вами познакомиться, Калина Фомич! – кокетливо помахала ручкой в замшевой перчатке Сашенька. – Мы завсегда приятным знакомствам рады! С кем, простите, имею честь? – Купец сжал в большущей ладони протянутые пальцы и больно дернул к губам. Ухмыляющаяся улыбочка, нагло скользнувшие по Сашеньке свинячьи глазки даже не пытались скрыть похотливый свой интерес. – Мария Никитична Законник, титулярного советника вдова. Осетров облизнул в предвкушении губы. Молоденькие вдовы – самое вкусное и безопасное на последствия лакомство. – Отрезик желаете? – А сами как думаете? – жеманно закусила губу Сашенька. Калина Фомич смотрел уже с нескрываемым вожделением. Бабочка была сладенькая! Где надо – манкие пухлости, где потоньше положено – словно молодая осинка. Удивительно, но Александре Ильиничне в ее тридцать пять, после троих-то детей, редко даже двадцать пять давали. «Маленькая собачка до старости щенок», – шутила она. – Присядем, – еле сдерживая себя, предложил купец, указав на массивный обитый кожей диван. – Я за отрезиком пришла, а этот, – Сашенька указала на рябого, – в Гостинку отсылает! – Сейчас мы его самого пошлем. Прошка! – гаркнул Калина Фомич. – Ты это… Вместе с Гурием, того… На улицу. Пирожков купите, сбитня! – В кухмистерской? – В кухмистерской дорого. У Глебки. Как раз на углу стоит. Нате вот, – купец достал из кармана мелочь. – Сию секунду! – А вот спешить не надо! Покурите малость… – Так уже вечер! Считаться пора! – запротестовал рябой приказчик. – Че? – спросил хозяин столь угрожающе, что Сашенька заерзала на диване. Похоже, она угодила в ловушку! Рябой подтолкнул Гурия, и оба понуро прошли мимо Тарусовой к выходу. Когда захлопнулась дверь, Калина Фомич уточнил: – Ну-с, дорогая! С чего начнем? Надо было любой ценой тянуть время. – С шампанского, – пролепетала Сашенька. Отличная идея! Будет чем огреть похотливого купца, если начнет приставать! Несмотря на вес, Калина Фомич легко взлетел по лесенке на второй этаж. И тут же покатился обратно. – Я тебе щас дам шампанского! Я тебе всю бутылку знаешь куда засуну? Снова за старое! Опять сучку в дом приволок?! – Задыхаясь, за ним бежала толстая баба в мятой неопрятной сорочке. Ее лицо было бледным и мокрым, в руках женщина сжимала грязную половую тряпку, которой от души хлестала Осетрова. – Это попу… копу… покупательница… – Не ври! Ты ведь клялся! Башмаки лизал! Спустившись на первый этаж, баба, столь же толстая, как ее муж, сперва перевела дух, а потом завизжала на Сашеньку: – Вон отсюдава! Княгиня вскочила: – Я, пожалуй… Калина Фомич даже в размерах уменьшился. Виновато шепнул: – Супружница моя больна. Давно не в себе. – Сейчас я устрою тебе «не в себе»! – передразнила его жена и еще раз огрела тряпкой. – Так его, так его, маменька! – сверху появилось еще одно создание, с виду хоть и молодое, но формами мало уступавшее родительнице. – Ух, ведьма! – погрозил молодухе кулаком Осетров и учтиво обратился к Сашеньке: – Ввиду такого недоразумения, предлагаю вам выбрать отрез в любой из моих лавок. – Он сунул ей в руку бумажку с адресами и тихо-тихо добавил: – Трактир «Дедушка» в начале Большого. На чистой половине. Ожидала Сашенька недолго – даже чай не успели подать. – Немезида моя! – прозвучал знакомый баритон. Всю жизнь Калина Осетров карабкался вверх, не до учения было, лишь в последние годы стал по театрам-операм хаживать. Слов там красивых нахватался, но вот значение их уточнить не удосужился. Тарусова решила сменить тактику. Недооценила она купца. Такие, как Осетров, флиртуют лишь минуту-другую, а затем тащат в постель, что в ее планы не входило. Потому сказала строго: – Позвольте-ка представиться еще раз. Законник Мария… – Марьюшка! – игриво погладил ее по ручке Калина Фомич. – …Никитична! Репортер «Столичных новостей»! – Че? – уставился на невиданное доселе явление купец. – Ниче! Пишу по делу Муравкина. – Ну-ну! – Многоопытный Осетров мигом понял, что не обломится, однако интерес к бабочке был столь велик, что на всякий случай присел. – И что ж мадам-репортер хочет? |