Онлайн книга «Стеклянный дом»
|
– Спенсер, ты меня слушаешь? Дело серьезное. Лучшая подруга Тувы только что избрана председателем Комиссии по равноправию студенческого совета. Если мы не воспримем ее слова всерьез, то предстанем не в лучшем свете. – А я? Его сердце рвалось домой, к Фредрике. – У тебя был трудный год, возьми отпуск за свой счет. – Если это твое последнее слово по данному вопросу, то существует риск, что я вообще не вернусь. – Но послушай. – Эта реплика напугала человека по другую сторону стола. – Вся история забудется еще до окончания семестра. Таких девушек, как Тува, всегда разоблачают, если они возводят на других напраслину. – Если возводят напраслину? – С горькой усмешкой Спенсер поднялся со стула. – Эрланд, я ожидал от тебя большего! Заведующий кафедрой молча обошел вокруг стола и поднял палку Спенсера: – Передавай привет Фредрике. Не отвечая, разгневанный Спенсер покинул кабинет. Но к гневу примешивалось и беспокойство. Как теперь выпутываться из этой истории? – Ребекка Тролле, – произнес Алекс Рехт. – Откуда ты знаешь? – спросил Турбьерн Росс. – Потому что я руководил следствием, когда она пропала. Это было без малого два года назад. – И вы ее так и не нашли? – Само собой, нет. – Алекс уставился на коллегу. – У нее нет ни рук, ни головы, и тело в плохом состоянии. Установить личность будет непросто. Впрочем, это можно решить путем анализа ДНК, если есть материал для сравнения. – Материал есть. Но ты можешь рассматривать установление личности официальным путем как чистую формальность. Я знаю, что мы нашли именно Ребекку. Алекс почувствовал взгляд коллеги. И не сосчитать, сколько раз на него так смотрели в последние полгода. Удивленные глаза, пытающиеся изобразить сочувствие, но выражающие лишь сомнение в его словах. «Он в порядке? – казалось, спрашивали они. – В состоянии ли он работать после смерти жены?» Начальник отдела кадров Маргарета Берлин была приятным исключением. – Не сомневайся и подай сигнал, если что, – сказала она ему. – Ты всегда можешь попросить о поддержке. И будь уверен, я на твоей стороне. Потому что я за тебя на все сто процентов. Именно после этих ее слов Алекс смог немного расслабиться и попросил дать ему отпуск за свой счет. – Может, больничный? Я сумею это устроить. – Нет, отпуск. Хочу отправиться в путешествие. «В Багдад», – мог бы он добавить, но это прозвучало бы слишком напыщенно. Сейчас Алекс держал на вытянутой руке колечко для пирсинга. – Ее мать подарила ей эту штучку по случаю окончания школы. Вот почему я знаю, что это она. – Странный подарок. – Еще она получила двадцать пять тысяч крон стартового капитала на время учебы. Ребекка была первым человеком в семье, получающим высшее образование, поэтому мать очень ею гордилась. – Кто-нибудь с ней связывался? Я имею в виду – с матерью. – Нет. – Алекс отвел глаза от украшения. – Я намереваюсь сделать это завтра. – А почему не сегодня? – Сперва хочу посмотреть, не найдем ли мы голову и руки. Да и к чему спешить? Мать ждала так долго, что один день погоды не сделает. Только произнеся эти слова, он почувствовал, какой болью они отдались в нем. Один день может показаться нескончаемым, как пожизненное заключение. Он сам с радостью отдал бы десять лет жизни за то, чтобы побыть с Леной еще один только день. Как страшно терять близких… С чуть заметной дрожью Алекс положил украшение обратно в пакетик. – Как у тебя с сотрудниками в твоей оперативной группе? – спросил Турбьерн. – Вы сможете взять на себя такое большое дело? – Думаю, сможем. Турбьерн посмотрел на него с удивлением: – А Рюд остался в твоей группе? – Да. И Бергман. Хотя она сидит дома с ребенком. – Ах да, черт. – Коллега ухмыльнулся. – Она забеременела от старого профессора. Однако, посмотрев в лицо Алексу, он перестал ухмыляться. – Турбьерн, такого рода разговоры ты можешь вести с кем-нибудь другим. Меня это не интересует. – Однако она уже скоро должна вернуться? – Турбьерн тут же сменил тему. – Кажется, да. В противном случае мне придется привлечь следователя со стороны. Но меня весьма бы устроило, если бы Фредрика вернулась как можно скорее – прямо завтра. Алекс слабо улыбнулся. – Кто знает, – проговорил Турбьерн. – Может быть, ей надоело сидеть дома. – Может быть, – кивнул Алекс. 3 – Завтра? – переспросила Фредрика. – Почему бы нет? – ответил Спенсер. Она в удивлении опустилась на стул возле кухонного стола. – Что-то случилось? – Нет. – Спенсер, рассказывай! Он включил плиту, чтобы вскипятить воду для чая, послышался щелчок. Глядя в его спину, Фредрика догадалась: тут что-то не так. С самого начала она понимала, что делить отпуск по ребенку пополам, как другие, они не будут. Ситуация была яснее ясного: Спенсер останется с Эвой, а младенцем придется в основном заниматься Фредрике. И вдруг все изменилось. Спенсер рассказывал ей свою историю частями. О тесте, который держал его на крючке. О жене, чьи дорогостоящие привычки он был не в состоянии оплачивать. Об ошибке молодости, которая сказалась на всей его последующей жизни. И внезапно, словно из ниоткуда, у него появились силы освободиться от всего этого. – Если ты этого хочешь, – сказал он ей, когда она навестила его в больнице прошлой зимой после автокатастрофы. – Если я хочу – чего? – Если ты хочешь быть со мной. По-настоящему. По целому ряду причин ей трудно было сразу сказать «да». Они со Спенсером встречались уже более десяти лет, и ей было трудно так сразу принять мысль, что теперь он может принадлежать ей насовсем. «Хочу ли я этого? – спросила она тогда сама себя. – Действительно ли я хочу жить с ним, или мне только так казалось, пока он оставался недоступен?» От этого вопроса сердце заколотилось в груди. «Я хочу. На самом деле хочу этого!» Ее пугало, что после катастрофы он может остаться инвалидом. Ужасно было думать, что он, и без того стареющий, мгновенно превратится в немощного старика. К чему дополнительная обуза, когда она должна будет заботиться о малыше? Вероятно, он ощущал ее страх, потому что с нечеловеческой энергией работал, стремясь выздороветь. Пока он ходит с палкой, но скоро избавится и от нее. |