Онлайн книга «Вечная Золушка, или Красивым жить не запретишь. Свадьба с риском для жизни, или Невеста из коробки»
|
– Что ж, Абу, мне пора, – вздохнула Тата. Абу обнял ее, и парочка начала самозабвенно целоваться. Когда негр наконец отлип, Тата весело махнула ему рукой и отправилась через газон к своему подъезду. Подобраться к нему не мог ни один автомобиль из-за глубокой лужи, в которую не решались въезжать даже грузовики. Не успела Тата поравняться с плотно растущими кустами боярышника, как на дорожке словно из-под земли вырос мужчина. В руках у него ничего не было, они свободно висели вдоль тела. Тата так испугалась, что едва не закричала. – Тата? – между тем вежливо спросил мужчина. – Не бойтесь, я не причиню вам вреда. Я знакомый Юханова. – Господи, как вы меня напугали! – рассердилась Тата и топнула ногой. – Так можно и разрыв сердца получить! – Я ведь сразу с вами заговорил. Потому что нам не нужно, чтобы у вас прямо сейчас случился разрыв сердца. Думаю, мы отложим это на потом. – Не пойму, о чем вы тут толкуете, – пробормотала Тата, трусливо отступая на несколько шагов. – Зачем вас Вован прислал? – Понимаете ли, он вступил в наше общество и больше не желает терпеть, чтобы вы встречались с мужчинами, имеющими… м-м… другой цвет кожи. – Надеюсь, вы шутите, – сказала Тата уже совершенно нормальным голосом. – В какое еще, блин, общество? – В ку-клукс-клан. – Если хотите линчевать того красавца, который меня привез, бегите, догоняйте его. Я-то тут при чем? – Абу уже у нас, – небрежно сообщил незнакомец. – Но мы не станем ежедневно устраивать облавы на ваших любовников, а сразу разберемся с вами. Это гораздо продуктивнее, вы так не считаете? Мужчина завозился в темноте, и Тата с ужасом увидела, что он надел на голову треугольный колпак с дырками для глаз. Любому человеку зрелище это было знакомо по картинкам и фотографиям, поэтому сердце Таты снова зашлось от страха. – Я буду кричать! – срывающимся голосом сообщила она. – Не будешь! – сказал ей в ухо другой голос, на этот раз женский. – Послушайте! – Тата обернулась и увидела еще одну фигуру в колпаке, только поменьше. – Вован сам не знает, чего хочет. Мы встречаемся с ним раз в месяц, разве это свидания?! – Он не может простить, что одновременно с ним ты встречалась и с другими. – Надев колпак, мужчина перешел на «ты» и стал разговаривать более грубо и жестко. – Только с представителями стран «третьего мира»! – живо возразила Тата. – Для него это не обидно. Он всегда был для меня самым-самым! Он всегда такой бледный, такой милый! – Да? А Кокин? – проявил ужасную осведомленность человек в колпаке. «Боже мой, он знает про Кокина! Что же делать?» – подумала Тата, кусая губы. Дом был совсем рядом, но, если она закричит, ей сразу заткнут рот, так что никто из соседей и понять ничего не успеет. – Скажите, чего вы от меня хотите? – простонала Тата, дав себе страшную клятву, что если выкарабкается из этого кошмара, то навсегда переключится на финнов, шведов и датчан. – Нашей организации нужна самая различная информация. Если ты нам предоставишь кое-какие сведения, мы тебя отпустим. – Предоставлю, – охотно согласилась Тата. – Все, что есть у меня в голове, – ваше. – Знакома с Яном Ярославским? – спросил «ку-клуксклановец». – Впервые слышу, – ответила Тата и испуганно зачастила: – Ну честное слово, я бы запомнила эти имя и фамилию, если бы слышала их хоть разочек! – Ты часто бываешь в том самом видеопрокате, где работает твой любовник? – Сейчас я там вообще не бываю. Когда мы с Дрюней только познакомились, я оттуда не вылезала. Но потом мне надоело. – Знаешь кого-нибудь из тех, кто ходит на вечерние просмотры фильмов? – Только двух теток, которыми Дрюня почему-то страшно интересовался. «Куклуксклановцы» отлично знали, почему. Интерес Кокина был спровоцирован кроссвордистом, который искал новые «пастбища» и заставлял владельца видеопроката подыскивать для него подходящих дойных коровок. – Расскажи про них все, что слышала. – Ну, Дрюне обе они не слишком нравились. Одна – наивняк в чистом виде. А вторая, наоборот, себе на уме. Я не помню, как их зовут. – Анна и Эльза. Анна – наивняк, а Эльза – себе на уме. Ну а какие-нибудь подробности? Тата повозила по губам сухим языком и глубоко вздохнула: – Я не помню никаких подробностей. Знаю только, что обе эти тетки отчаянно флиртуют с мужчинами, несмотря на возраст. Не хотят признать, что молодость тю-тю. Да, кстати! Вот что я вспомнила! Та мадам, которую Дрюня считал простушкой, – Анна, вы говорите? – иногда брала себе жильцов, чтобы поправить материальное положение. Несколько раз находила приезжих прямо на вечерних просмотрах. Одно время он думал, что это и есть истинная цель ее любви к кинематографу. А как-то, – разошлась Тата, – Дрюня мне рассказал вот какую историю. Будто бы эта Анна раньше жила поблизости, а потом развелась с мужем и уехала в пригород. А муж ее женился во второй раз на молоденькой. Так вот. Эта молоденькая однажды попала под машину и здорово покалечилась. Дрюня сказал, ее кто-то столкнул с тротуара возле светофора прямо под колеса. Сразу после происшествия Анна прибежала в прокат белая, как молоко, и примерно час торчала возле полок, выбирая фильмы. Дышала при этом как астматик. – Это все? – Все. – А как насчет предположений о смерти Кокина? – В каком смысле? – Тата уже не знала, куда деваться. Она говорила и говорила, а ее все не отпускали и не отпускали. Что, если после всех разговоров ее все-таки убьют? – Вы верите в то, что это было самоубийство? – А разве нет? – Голос Таты становился все тоньше и жалобнее. – Что за «долги чести», о которых он упоминает в своей записке? – Даже вообразить себе не могу! – Закройте глаза! – велел женский голос. – Зачем это? Здесь и так ни черта не видно! – возразила Тата, но глаза все-таки закрыла. – И сколько мне так стоять? Не знаю, что вы задумали, но имейте в виду: меня ждут дома. Уже, наверное, беспокоятся и выглядывают в окна. Если я прямо сейчас не появлюсь… – Таточка, почему ты разговариваешь сама с собой? – внезапно раздался поблизости голос соседа Гоги, который вот уже год как снимал квартиру на той же лестничной площадке, где проживала Тата. – Это ты, Гоги? Гоги, держись от меня подальше! – Тата открыла глаза и стала озираться по сторонам. – Э? – спросил Гоги, которому отзывчивая соседка в начале знакомства позволяла скрашивать свои одинокие ночи. – Хоть ты не негр и даже не араб, внешне все равно отличаешься от коренных жителей Москвы. – У меня только нос большой! – хохотнул Гоги. |