Онлайн книга «Игры с хищником»
|
– Здравствуйте! – Он вышел из-за стола и подал руку. – Как вас зовут? Присаживайтесь. Посетитель не сразу, но руку пожал, сел на стул и все как-то молча и странно его разглядывал, прищуривая один глаз – словно прицеливался. – Вот ты какой! – сказал наконец и добавил насмешливо: – Племянничек... По возрасту он был немного моложе Сергея Борисовича, поэтому заявление о таком родстве он принял за земляческую шутку: в тот миг он не подумал о деде. – А это правда, что у тебя раньше было прозвище – Сыч? – Гость ухмыльнулся. – Было, – легко признался он, поскольку об этом тогда спрашивали часто. – В юности. – Про меня знаешь? Новые заботы наложились на старые и настолько оттянули подвижность мысли, что он не мог сразу проанализировать поведение и слова посетителя, поэтому опять спросил имя. – Зовут меня Никита, – представился тот. – Я сын Федора Аристарховича, деда твоего. Отцу твоему, Борису, брат, а тебе – дядя. В голове послышался тонкий звон, как после грохота снарядного разрыва. – Никита? – переспросил он и вскочил. – Откуда ты? Где ты? Дядя сидел невозмутимо. – То есть знаешь про нас? – Недавно узнал! Вот уж не ожидал!.. – Если знаешь, чего не приехал, не попроведовал? – Не имел представления, где вы сейчас. Как ушли ночью с мельницы, так и пропали... – Ничего мы не пропали! Пять лет в Коростах прожили, а после войны вышли обратно. Лесная деревня Коросты была на границе области и считалась разбойничьим краем, о котором рассказывали, будто там когда-то скрывались и прятали свое добро лихие люди, что промышляли на большой дороге. Еще говорили, что Советская власть туда так и не дошла, поэтому там несколько лет назад обнаруживали людей, нигде не зарегистрированных. Кроме того, пограничную деревню несколько раз передавали то в одну область, то в другую, а то и вовсе оставляли без власти и внимания. – А дед?.. Жив? – Живой, со мной на Выселках живет, за Ельней. – На Выселках?! – Ну. Старый уж, правда, совсем... – Я однажды туда бегал за самогонкой. Там какой-то дед гнал... – Мы с батей и гнали, – равнодушно признался Никита. – Семью надо кормить... Оказывается, если бы не милиция, то он бы еще тогда нашел деда. Наверняка бы признал, даже без бороды... – Почему же мне не доложили? – возмутился Сергей Борисович. – Я давал задание начальнику УВД!.. – Потому что он фамилию сменил, – спокойно заявил Никита. – Скрываться пришлось, время-то какое было. У него в Коростах тесть жил, а когда помер, отец его документы себе взял. А что? Старики-то все на одно лицо... И теперь зовут его Махоркин Иван Палыч. И я Махоркин, и Сашка, и девки. Он бороду сбрил, волосы остриг, так и не признал никто. – Махоркин?.. – Ну... У отца последняя жена была с такой фамилией. Родом из Корост. Туда и убежали... А что, знакомая фамилия? – Женой деда была Виктория Маркс, – с надеждой проговорил Сергей Борисович. – Ты что-то путаешь... – Ты и про это слыхал?.. Ну тогда знай: Евдокия Махоркина она по рождению, а никакая не Маркс. Левая рука начала отчего-то неметь: тогда он еще не знал, что это результат контузии, полученной от взрыва снаряда на танковом полигоне... – Не может быть! – А ты слыхал, она фамилию поменяла? Еще в коммуне? Дескать, неблагозвучная? – Слыхал... – Что ж тогда Тоньку огулял? – спросил с неожиданной злобой. – Она сестра моя по отцу, а тебе тетка родная. Ты что же натворил-то? Сергей Борисович ощутил край пропасти и заглянул туда – сердце оборвалось от глубины. – Я ничего не знал. Антонина не сказала... – Сам-то догадаться не мог? Ведь умный, вон куда сел – рукой не достанешь! – Откуда я мог знать... настоящую фамилию этой Виктории Маркс? – Да вы же одна шайка-лейка – секретари! Он отступил от пропасти, спросил трезво: – Антонина знала об этом? Что она не Махоркина? Никита скрипнул хромачами. – Теперь-то что, знала, не знала... Главное, ты со своей теткой переспал. – Нет... дядя! Ты прямо скажи! Я ведь у Антонины сам спрошу! – Ну, не знала. – Почему не знала? Скрывали, чтоб случайно не проговорилась? И вас не выдала? – Что ты на меня наступаешь-то? – возмутился Никита. – Еще и кричит! Сейчас не тридцать седьмой, мне бояться нечего. Ты теперь думай, что делать станешь! Потому что ты у меня вот где! И поднес тяжелый, угловатый кулак. – Так! – Сергей Борисович встал. – Ты сообщил мне, что Антонина моя родственница? – Сообщил. – И что еще хотел? Видимо, он решил, что сломал своего племянника, и чуть расправил боксерские плечи. – Не я, а мы все хотим, чтоб ты признавал свою родню. – Я от родни никогда не отказывался. – Значит, признаешь?.. Ладно, тогда и мы с тобой по-родственному. – И вдруг из нападающего превратился в просителя: – Изба у нас гнилая, разваливается, а новую поставить силы нету. Отец старик совсем, жена у него тоже не молодая. Я в колхозе работаю, за трудодни, Сашка в армию ушел, так домой не вернулся. Тонька, она теперь при тебе... А с Наташки что взять? Вертихвостка. – Говори, что надо? – поторопил Сергей Борисович. – Отдай нам старый сельсовет, и как раз будет. Все равно пустой стоит. Сельсовет в Выселках тогда упразднили, ибо село попало в городскую черту Ельни, и новое каменное здание хотели передать под жилье председателю колхоза. – И это все? – Обрадовался!.. Поставишь меня председателем. И чтоб я был всегда на хорошем счету. – Сказку про золотую рыбку слышал? – наливаясь гневом, спросил он. – Сказок я с детства наслушался, по одним книжкам воспитывались! – засмеялся Никита. – А ты теперь Тоньку замуж бери. Еще ближе станем родня. Она приехала, сияет, говорит, мне сам Сергей Борисович предложение сделал. Замуж, говорит, за него выхожу! Дурочка... – А ты решил после этого меня шантажировать? Он не знал этого слова и спросил недоуменно: – Что делать? – Поиграть со мной. Сельсовет потребовать, должность. – Какая уж тут игра, племянничек? Тебе-то теперь не до игрушек. Задницу отмывать надо. – Где Антонина? – Да тут где-то, полы драила. – Никита оглянулся на дверь. – Ты ей тоже работу другую дай. Не дело это, чтоб жена поломойкой была. |