Онлайн книга «Игры с хищником»
|
Сергей Борисович огляделся – особняк показался ему безлюдным, причем, несмотря на ранний и светлый вечер, шторы на окнах были задернуты. Он взошел на высокое крыльцо и надавил кнопку звонка, в полной уверенности, что в доме никого нет. Но дверь отворилась, и перед ним оказалась девушка лет двадцати пяти, в бежевом халате с белым воротничком и фартучке. На невесту, то есть на племянницу Баланова, она никак не тянула – слишком простовата, открыта и, как прислуга, учтива и безымянна. И смотрела без особого интереса, с дежурной улыбкой. Она проводила в гостиную, заученно спросила, что подавать – кофе или чай, и исчезла. Сергей Борисович ощутил неловкость: судя по всему, здесь его ждали, однако спрашивать о невесте было несолидно. К тому же не очень-то нравилась роль жениха, которого привезли сюда знакомиться с невестой по воле начальника. От всего этого отдавало какими-то литературными купеческими нравами, но деваться было некуда, не встанешь и не уйдешь. А тут он еще заметил желтоватую кладбищенскую глину на своих ботинках и ощутил нечто вроде тоскливого уныния, однако в дверном проеме гостиной показалась еще одна служанка, только раза в два постарше, с сервировочным столиком. – Ваш чай, Сергей Борисович, – пропела она. Чай в этом доме представлял собой легкий обед с салями, ветчиной, огромной вазой с фруктами и коньяком. Причем чашек, рюмок и фужеров было с запасом. В последний раз он ел рано утром, да и то наскоро, в животе давно урчало, однако сидеть и есть сейчас в одиночку, да еще в чужом доме, куда приехал вроде бы свататься, было совсем неуместно. Поэтому он налил себе чаю из керамического чайника и, даже сахару не положив, отошел к окну и отвел в сторону тяжелую занавеску. На улице был промозглый осенний вечер, серые сумерки поднимались из сосновых крон и таяли в мрачном, низком небе. И вдруг так захотелось уйти отсюда! Хотя бы на улицу – в конце концов, его никто не обязывал сидеть в этих стенах... И ушел бы, но в это время за спиной открылась дверь. – Вы не заскучали, Сергей Борисович? Он обернулся: в гостиной стояла та самая молодая служанка, только сейчас уже в светлом брючном костюме, с распущенными волосами и в позе, отражающей достоинство – без дежурной улыбки и с горделиво приподнятой головой. В ней было меньше природной красоты и больше шарма – ухоженности, макияжа и умения показать себя. – Не заскучал, но убежать отсюда хочется, – признался он. – Меня зовут Ангелина. Можно просто Геля. Простите за маскарад... Но я должна была вначале посмотреть на вас. Вдруг бы вы мне вовсе не понравились? Он вспомнил дочку партийного начальника, которую когда-то возил по ювелирным магазинам, и тот час воспрял. – Посмотрели? – спросил он с усмешкой. – И что, нравлюсь? – Ничего, подходите, – спокойно сказала Ангелина, словно покупала в магазине самоцвет. – Мне недавно показали вашу фотографию. Но в натуральном виде у вас лицо более мужественное. И особенно... волосы, прическа. Наблюдения директора катайской школы годились на все случаи жизни. Похоже, она тоже старалась хамить, чтобы удерживать равновесие, и это означало похожесть ситуации, в которую они попали. – Благодаря своему мужественному облику я сделал карьеру, – признался он. – А сейчас женюсь. С легкой руки... моего начальства. Она и глазом не моргнула, возможно, привыкла либо была готова к подобным речам. – В таком случае поухаживайте за мной, – попросила она, глядя на обильный чайный столик. – Хотя бы для порядка. Предложите даме что-нибудь! – Поухаживать всегда готов! – Сергей Борисович себя ненавидел. – Предлагаю прогуляться по лесу. Пока никого нет. Подышать сосновым воздухом. И давай сразу на ты. Что тут фасониться? Ангелина хотела чего-то другого, однако же согласилась. Они вышли из дома, накрылись одним зонтиком и, завернув за угол, сразу же оказались в мшистом бору, изрезанном множеством тропинок, причем таких узких, что идти можно было лишь друг за другом – здесь было принято гулять в одиночку. Сергей Борисович нарушил заведенные правила и пошел рядом с невестой, прямо по мху. – А когда у нас приедет... товарищ Баланов? – деловито спросил он. – Сегодня не приедет, – отозвалась Ангелина. – Позвонил и сказал, чтоб чахохбили не готовили. Похороны... – При чем здесь чахохбили? – Дядя любит грузинскую кухню. Говорит, еще Сталин его пристрастил... – То есть сегодня никого не будет? – Никого, – был ответ. – Странно... Как же сватовство? Существуют определенные традиции... – Обойдемся без них, – просто сказала она и взяла его под руку. – И свадьбы у нас не будет. – Почему? – Дядя настаивает, но я не хочу. – У тебя уже была свадьба? – догадался Сергей Борисович. – Неповторимая? – Я не была замужем. – Что же ты делала все эти годы? – Училась в Институте международных отношений. И сейчас еще учусь. – В аспирантуре? – Можно сказать и так. – Неужели ты никогда не ездила по ювелирным магазинам? – спросил он с мстительным чувством. – По всяким там валютным «Березкам»? В сопровождении какого-нибудь инструктора горкома? Она взглянула из-за плеча – глаза показались честными. – Не ездила. Ты заблуждаешься, Сергей Борисович. Я не дочь товарища Баланова, а всего лишь племянница. А тебе обещали дочку? – На худой случай – внучку, – откровенно съязвил он. – У дяди своих детей нет, поэтому он выдает замуж племянниц... Ты разочарован? – Напротив. Мне с юности нравятся фабричные девушки. С которыми я вырос. И возмужал. – Я не фабричная, – усмехнулась Ангелина и опустилась на мокрую скамеечку, грациозно закинув ногу на ногу. – Придется привыкать к такой. Вопрос решен на самом высоком уровне. Он сел к ней вполоборота, глянул на свои размокшие ботинки: могильная земля наконец отмылась... – Насколько я понимаю, это чисто служебный брак? – Служебный, – согласилась она. – Вот это я дожил... Ангелина услышала его, погладила седой чуб. – Я знаю несколько случаев... Когда такой брак превращался в настоящий. И любовь рождалась, и дети... Тут важно преодолеть психологический барьер. Например, ты мне нравишься. Если женщина испытывает хотя бы минимальные чувства, мужчина на них непременно отзовется. А потом, браки в любом случае творятся на небесах. – Это ты себя убеждаешь? Или меня? – Нас... Так ведь всегда было. Женили, замуж выдавали... Будем считать, наши родители сговорились и по рукам ударили, как в старину. |