Книга Пурпурное сердце, страница 56 – Кэтрин Хайд

Майкл берет саксофон и извлекает из него звуки музыки, играет он до наступления сумерек.

Потом он идет за телефонной трубкой, выносит ее на балкон.

Через оператора он звонит Робби домой.

Отвечает женский голос.

— Можно попросить Роба?

Он чуть не спросил Робби, но вовремя спохватился.

Он слышит голоса мальчишек, которые играют и кричат во дворе.

— Алло?

— Робби.

— Майкл?

— Да, это я. Я только что получил твое письмо. Это твои дети шумят?

— Это мои внуки.

— О. Да.

— Я рад, что ты позвонил, Майкл.

— Я собирался написать, но мне нужно, чтобы ты кое-что узнал. Как можно скорее. Я хотел тебе сказать, что Мэри Энн водила меня к маме за несколько дней до ее смерти. Ты был прав. Она знала.

Повисает долгое молчание. Потом Робби говорит:

— Я рад.

Майкл закрывает глаза. Пока длится пауза, он слушает журчанье ручья, свист ветра, звуки дома. Открывая глаза, он замечает, что уже взошла луна. Он смотрит на мост и словно видит призрак Мэри Энн, которая сидит свесив ноги в воду. Но он знает, что время призраков прошло.

Знает он и то, что позвонил Робби не только поэтому.

— Мэри Энн рассказала мне про Кейти.

— Знаешь, я этому отчасти рад. Мне не хотелось быть первым, кто сообщит тебе эти новости.

— Ответь мне, Робби. Тебе когда-нибудь хотелось убить того парня, за которым она была замужем?

Пауза, после которой следует:

— Однажды я едва не сделал это. Отправился к нему, когда она уехала в город. Он был тщедушным, этот парень. Я схватил его за ворот и пригрозил, что, если он еще раз тронет мою сестру хотя бы пальцем, я убью его. Похоже, с тех пор он стал лучше относиться к ней. Но она все равно осталась жестокой к себе. Понимаешь, о чем я?

— Да, думаю, да. Слушай, Робби. У меня тут такое дело. Я все хожу вокруг да около, пытаюсь спросить тебя, но все это так глупо…

— Давай, Майкл. Я не стану смеяться.

— О, ты еще не знаешь, что меня мучает. Знаешь, мне так о многом хочется спросить, но вот эта мелочь не дает мне покоя. Помнишь старую миссис Макгерди, нашу соседку?

— Ее трудно забыть. Жуткая старуха. К тому же сумасшедшая.

— Как звали ее кошку? Эту старую кошку?

Он ждет ответа. Кажется, слишком долго.

Робби наверняка не помнит.

— О, черт возьми, Майкл.

— Или Энджел, или Генриетта.

— Точно не Генриетта, потому что Генриетта была собакой.

— Правда? А Эндрю думал, что ее звали Генриетта.

— Нет. Он перепутал. Это была собака, которую она завела потом. После того как кошка сдохла. Уже после войны. А кошку, должно быть, звали Энджел. Эндрю просто перепутал.

— Это я и пытался втолковать ему.

— Теперь уже поздно.

— Да, верно.

— Эй, Майкл…

Он ждет, чувствуя напряжение, дискомфорт, появившиеся в разговоре. Робби хочет что-то сказать. Майклу хочется помочь ему.

— Да, что, Робби?

— Я просто хотел сказать, что очень любил своего брата Уолтера.

— Да. Кстати, если ты этого не знаешь, он тоже любил тебя. Хотя и не демонстрировал этого. Как только я дострою дом, я обязательно приглашу тебя в гости.

— Буду ждать.

Они прощаются, Майкл отключает телефон. Восхищенно любуется им. Настоящий телефон. Символ прогресса.

Новый автомобиль. Это следующий шаг.

Небо еще светлое, но ночь наступает. Появляются первые звезды.

Майкл подходит к краю балкона и кричит во всю мочь.

— Я говорил тебе, Эндрю! — Он улыбается в пустоту, потом, уже тише, добавляет: — И если ты не веришь мне и Робби, спроси у миссис Макгерди.

Деннис опять выбегает из дому, недоуменно смотрит на него и говорит что-то про странности в поведении.

Нет больше ничего странного, думает он. Время странностей прошло.

Он хочет позвонить Мэри Энн, но не станет этого делать. По крайней мере, в ближайшее время. Пусть она успокоится. В своей новой квартире, в мыслях, в сердце.

Она постарается достигнуть равновесия. Он не станет поддерживать ее под локоть. Он подождет.

Он спрыгивает с балкона, отдает Деннису телефонную трубку и засыпает на всю ночь в своей собственной комнате.

Дома.

Наедине с собой.