Книга Чеснок и сапфиры, страница 11 – Рут Рейчл

— Кто, например? — спросила я.

— Джонни.

Какая чудная идея! Мой племянник, двадцати с чем-то лет, работает на Уолл-стрит. Молодой, красивый, безупречно одетый, он пойдет куда угодно и съест что угодно в любое время дня и ночи. Он пришел в восторг, когда я ему позвонила, и радостно вызвался зарезервировать столик.

Джонни вскоре позвонил и сказал, что самое раннее время, на которое он сумел записаться, было 9:45.

— Но надо прийти пораньше, — предложил он. — Могу поспорить, они не заставят тебя ждать. Представляю, как будет здорово.

Мы приехали около девяти и возле дверей увидели беспокойную толпу.

— Сделай что-нибудь, Джеральд, — внушала своему спутнику женщина с напряженным лицом. — Наше время вышло полчаса назад.

Мужчина с несчастным видом махнул рукой и неохотно протиснулся вперед. Судя по всему, это была не первая его попытка получить столик.

— Метрдотель говорит, что делает все от него зависящее, — печально сказал Джеральд, и вдруг толпа оживилась: через нее, широко улыбаясь, шел Сирио Маццони.

Обладатель величественной фигуры, седовласый, но все еще очень красивый, понятно, почему Бэйб Пэйли назвала его однажды «самым сексуальным мужчиной Нью-Йорка». Толпа расступалась перед ним, словно Красное море перед Моисеем. Шел он прямо ко мне. Схватил за руку и торжественно повел вперед. Люди почтительно пропускали нас, и я чувствовала себя Золушкой в хрустальных башмачках.

— Но мы ждем уже полчаса. Это несправедливо! — Услышала я возмущенный голос жены Джеральда. Она в досаде топнула ногой. Совершенно не обращая на нее внимания, мистер Маццони повернулся ко мне и сказал:

— Король Испании ждет в баре, но ваш столик свободен.

Я подтолкнула Джонни.

— Повторяй эти слова, — шепнула я. — Я должна точно их процитировать.

Господин Маццони, как я сразу заметила, вел нас не в уголок зала, в район дешевой недвижимости. Мы направлялись к лучшему месту ресторана — его Бордуолку и Парк-авеню, — где стоял столик на четверых. Мой стул был уже выдвинут, салфетка развернута. Мистер Маццони хлопотал вокруг нас.

— Позвольте составить ваше меню, — сказал он. — Я хочу, чтобы вы знали, на что способен Сильвен Портэй. Знаете, прежде чем прийти сюда, он был ассистентом Алана Дюкасса в Монте-Карло.

— Мы в ваших руках, — величественно сказала я.

— Я тотчас пришлю сомелье, — радостно сказал он. — Он очень молод, но его родители владеют замечательным рестораном в Италии, они и прислали его ко мне.

Маццони поспешил с распоряжениями. Ему не терпелось показать новому критику «Нью-Йорк таймс», какой чудесной может быть жизнь.

— Король Испании ждет в баре, но ваш столик свободен, — произнес Джонни. — Я запомнил.

— Какая фраза! — воскликнула я и немедленно ее записала, даже не подумав спрятать блокнот. — Какая чушь!

— Но король Испании и в самом деле здесь! — сказал Джонни, глядя в сторону бара. — Он приехал, чтобы открыть выставку Пикассо.

— Ты уверен? — спросила я.

Он повернулся, чтобы проверить.

— Да. Я видел его вчера вечером по телевизору.

Золушка горделиво выпрямилась на своем стуле.

На нашем столе начался подлинный фейерверк: черные и белые трюфели, фуа-гра, омар, тюрбо, [4] оленина. Ароматы слились в симфонию. Казалось, мы были единственными посетителями, а пятьдесят поваров наперебой старались нам угодить. Каждое блюдо после приготовления немедленно поступало на стол, и все они поражали совершенством. Великолепные вина, каждый глоток подчеркивал вкус блюда, к которому их подавали. Официанты в высшей степени предупредительны, уважительны и ненавязчивы.

Мне казалось, что сон стал явью. За соседним столиком сидел со своей свитой король Испании, и я готова была поклясться, что он мне улыбнулся. Впрочем, может, это фуа-гра, таявшая во рту, сделала окружавший меня мир исполненным добросердечия.

Описание того ужина далось мне легко. Начала с фразы о короле Испании, а остальное пошло как но маслу. Ресторану я, само собой, присвоила четыре звезды.

Молли тоже не упала в грязь лицом. Я помнила об унижении первого обеда с Клаудией, когда нас, как незваных гостей, отправили в бар. Еда была хорошей, поэтому, несмотря на испорченное настроение, ресторану я пожаловала одну звезду.

Свою работу отдала рано, чтобы у редакторов было время зарезервировать место для двойного обзора. Присев на стол рядом с литературным сотрудником, я просматривала тексты, спорила о мелких деталях. Потом я приказала себе больше не думать об этом.

Это было нелегко.

— Звонили снизу, — сказала Кэрол Шоу, когда я вошла в приемную.

Она искоса посматривала на меня, и я заметила, что все чувствуют себя неловко.

— Вашу статью хотели прочитать главные лица в редакции. Все очень обеспокоены.

— Почему? — спросила я.

— Потому, — сказала она размеренно, словно я была идиоткой, — что речь идет о «Ле Сирк». Это могущественное заведение. К тому же Панч [5] его просто обожает.

— Вот как, — я начала понимать, отчего все так нервничают.

Почему никто не сказал мне, что «Ле Сирк» — любимый ресторан босса? У меня заныла душа.

Попыталась отвлечься. Отвела Ника к зубному врачу. Поужинала с виноделом Анджело Гайя, [6] который стал для меня надежным прикрытием: рестораторы в «Фелидии» [7] так старались ему угодить, что на меня и внимания не обратили. Ходила на ленч с подругой Пэт, а ужинала с бывшим боссом из «Лос-Анджелес таймс». В среду вечером, когда я собиралась на ужин, мне позвонили.

Это был редактор из отдела культуры.

— У нас возникли проблемы с вашим обзором, — сказал он очень важно.

Я задержала дыхание.

— Мы решили, что две статьи печатать нельзя. Вам придется их объединить.

— Я не могу этого делать, — взвыла я. — Вся суть в том, что «Ле Сирк» — это два разных ресторана. Все зависит от того, кто вы такой.

— Я-то понимаю, — сказал он, — но таково решение начальства. Придется переделать. Не думаю, что текст сильно пострадает. Суть все равно останется.

— А что будет со звездами? — спросила я.

— Да, — сказал он. — Звезды. Сожалею. Вам надо на что-то решиться. Наверху считают: один ресторан — один рейтинг.