Онлайн книга «Калямбра»
– У каждой дыры свое имя? – А что тебя удивляет? У тебя же есть имя. – Да, но. – У всего есть свое имя. Имя – всего лишь код вибрации. Так легче искать. Назвал имя или только подумал – и оно перед тобой. Вот только черную дыру Вааля я зря сейчас помянул. Вот если б я сказал просто «черная дыра», тогда бы все остальные дыры решили, что и к ним это относится, и тогда сила притяжения одной перекрывалась бы другой, и так со всеми последующими дырами, а теперь – только держись. Все вокруг вдруг как-то вытянулось, звезды превратились в кометы, свет от них растянулся и замер. – Нас тянет! – вскричал Лис. – Лис! – завопил я в ответ. – Сделай же что-нибудь! – Уже делаю! – зашипел он. Бах! Что-то разорвалось или лопнуло. Мы с Лисом опять сидели на скале, и он держал в лапах калейдоскоп. Я дышал тяжело, а Лис был совершенно спокоен. – Ну, и как тебе приключение? – спросил он. – Вот это да! – А не посмотреть ли нам еще на миры? – и Лис с усмешкой протянул мне калейдоскоп. – Нет уж, спасибо! – отшатнулся от него я. – Вот видишь! – сказал мне Лис, – Каждый хорош только на своем месте. И хорошо, что кто-то другой может почувствовать и страдания вируса, и боль звезды. С этими словами Лис исчез, а передо мной, стоящим на той же скале, тут же возник бесконечный океан. Его волны с грохотом набегали на берег, и смотреть на них было одно удовольствие. 12 Кто-то рассматривал меня с большим любопытством. У него был плоский нос и глаза навыкате. И еще он весь зарос жесткой щетиной. Рот его вдруг растянулся в улыбке, обнажив клыки. Рядом с ним возникла примерно такая же ухмыляющаяся харя, потом – еще одна, и еще. Они попытались меня обступить, но словно наткнулись на невидимую преграду. Эта преграда их удивила. Они двинулись вперед еще раз, и снова она отбросила их назад. – Зря стараются! – сказал мне Лис. Он, оказывается, все это время был за моей спиной. Лис нарисовал в воздухе восьмерку и произнес длинное слово, что-то вроде «Алаакациоум!» – нападавшие с визгом пропали. Я даже испугаться не успел. – Кто это? – спросил я у Лиса. – Мелкие прихвостни Саиба, – услышал я в ответ. – Не забыл его? – Как же, забудешь его! – поежился я. – А что это за слово ты произнес? Заклятье? – Нет. Заклятье – это то, что давно опробовано. То, что в ходу не одно человеческое тысячелетие. А это просто небольшая импровизация. С Саибом иначе нельзя. Всегда нужно что-то новенькое. Так и живем. Лис усмехнулся. – Слово, – продолжил он, – всего лишь незначительные звуковые колебания – а, вот, поди ж ты, способно остановить даже Саиба. Пусть он теперь немного поломает над этим голову. Последним слогом я сделал преграду непроницаемой. Ты знаешь, что такое мысль? – Мысль? – Ну, да. – Мысль – это способность… хотя нет, не способность. Мысль – это. Лис улыбнулся. – Не правда ли, трудно подобрать слова? – Трудно, – смутился я. – Вот видишь, – заметил Лис, – человек, существующий только для того, чтобы мыслить, не может с ходу подобрать слова для описания того, что он называет мыслью. Хочешь увидеть Сократа? – Сократа? – А что такого, можно увидеть кого угодно. И мы сейчас же оказались в полутемной комнате. Свет попадал в нее из небольшого окошка. – Лис! – позвал я шепотом. – Я здесь, – отозвался он. – Где мы? – В темнице, конечно. Вот он, Сократ. В углу на широкой деревянной скамье лежал старик. Он лежал на спине. – Он спит. Завтра над ним совершится суд. Пусть он поспит. – Это точно Сократ? Лис, казалось, любовался спящим. – Абсолютно точно. Глаза уже привыкли к полутьме, и я разглядел лицо лежащего. Его нельзя было назвать красивым, но спокойным это лицо было. – Он кажется очень спокойным. – Он уже принял решение. – Он знает, что его осудят? – Конечно. – Ты его не освободишь? – Сократ всегда свободен. Люди не умеют ловить и сажать в темницу мысль. Сократу жилось легко. Он умел летать. – Ты говоришь о нем в прошедшем времени. – Мыслящий не живет в настоящем. Только помыслил – и это уже прошедшее. – И ты не поможешь ему бежать? – Сократ не побежит. Все дело в имени. Человек по имени Сократ не бежит. – Почему? – Он – гражданин. Сократ – гражданин Афин. Один из тех, кто учил людей мыслить, будет осужден ими на смерть. Способность мыслить пугает. И еще она будит псов зависти. Бездарность нападает на дар. Хватит, пожалуй. Мы сейчас же оказались на берегу моря. Светило солнце, и волны далеко выбегали на песок. – Вот этим волнам все равно, – задумчиво произнес Лис, – был на земле Сократ или не был. После этого Лис провел лапой по моему лицу, и я немедленно провалился в сон. Во сне я, кажется, освобождал кого-то. 13 – Эй! – воскликнул я. – Эй! – отозвался Лис. – Ты теперь работаешь эхом? – Только когда нет другой работы. У Лиса, судя по всему, было прекрасное настроение. Он даже вилял хвостом. – Ты говорил, что Сократ твой друг. – Ты никак не можешь забыть Сократа? – Честно говоря, да. – Сократа никто не может забыть. Когда он жил на Земле, все разумные только и спрашивали: «Где Сократ?» – и «Что он сказал?» – всем было интересно. Один только Сократ не интересовался Сократом. Он искал формулы. И существовал Сократ только тогда, когда их искал. Но найденная формула означала конец существования, потому, очертя голову, требовалось броситься в новые поиски. – А Сократ тебя видел? – Во сне. Наяву он меня только слышал. Тут меня осенило. – Лис! – вскричал я. – Так ты – демон Сократа? – Что ты! – Лис смутился, как пойманный со шпаргалкой школьник. – Я с ним только говорил. С Сократом хотели говорить многие. Это тот случай, когда у тебя получилось. Ты вырастил то, что хотел. Вынянчил, выпестовал. Множество, множество раз ты создавал разум, но этот разум все время начинал делать что-то не то: торговал, мошенничал, прислуживал и лизоблюдствовал. А тут вдруг такой праздник. Все друг друга поздравляли, все ходили ко всем в гости и говорили: «Смотрите! У нас получилось! У нас теперь есть Сократ!» |