Онлайн книга «Дождь из высоких облаков»
|
– Это кто? – Жена Ивана... Она вчера родила сына. – Скажи, погиб как нормальный мужик, – ответил он. – Весело... Что-то хотел сказать еще, но она вдруг вцепилась в его плечо, уткнулась лицом – неподвижный, безучастный, он напрягся до каменной твердости. – А мы пока играем в войну, – процедил он сипло и зло. – И не можем ее задавить... Надежда беспомощно шмыгнула носом. – Туда надо газ пустить... Чтоб все мгновенно уснули. Войти потом и перестрелять террористов... Он медленно повернулся, спросил глухо: – Сама... придумала? – Это не я, это Рита придумала. У вас же есть какой-нибудь усыпляющий газ? Или нервно-паралитический? – Какая Рита? – Дочь Ивана Беспалого. – А кто она? – Девочка, двенадцать лет... Хотела, чтоб я сказала об этом президенту. Он тряхнул головой и вскочил. – Уже дети догадались! Кто еще знает про газ? – Никто, это наш секрет. Андрей вытер пот со лба. – Теперь я не могу тебя отпустить... До конца операции. – Не отпускай меня, Сережа! – Она тоже вскочила и повисла у него на шее. – Пожалуйста, не отпускай. Он как-то обреченно обнял ее. – И что мне с тобой делать? – Танцевать... У нас целых полчаса! Андрей поцеловал ее, снял маечку... Игорь Александрович шел по железнодорожным путям. Впереди бежал фокс. Грузовые и пассажирские поезда с грохотом проносились взад-вперед, обдавая ветром. Он уверенно шел по шпалам, время от времени уступая составам дорогу. На стрелке остановился: слева горел красный семафор, справа – зеленый. Мимо прошли путевые рабочие с фонарями. Он двинулся на зеленый свет... И в тот же миг его заслонил грохочущий состав. Когда последний вагон проскочил стрелку, старик с посохом был уже далеко... Они спали, обнявшись, на узком диванчике. Смутно видны были лишь очертания их сомкнутых, свитых фигур. И только безвольно упавшие, с переплетенными пальцами руки да рассыпавшиеся до пола ее волосы были подсвечены ярким веером лучей, падавших из-под двери. На изогнутом подлокотнике висели наушники и микрофон. И вдруг из наушников, словно будильник, послышались короткие, прерывистые и назойливые сигналы. После чего искаженный, равнодушно-механический голос произнес: – Сапсан – через две минуты на исходный. Рука Андрея подтянула микрофон. – Понял... – У тебя есть еще одно имя? – спросила Надежда, оставаясь неподвижной. – Сапсан – это что? Птица? Он сел, удерживая ее на руках. – Это позывной... Мне пора! Андрей поцеловал ее в лоб, стремительно натянул брюки, вбил ноги в тяжелые ботинки. Надежда встала на колени и начала их шнуровать, пока он натягивал свитер. Он успел одеться и вооружиться, пока она завязывала шнурки. Надя, стоя на коленях, обняла его ноги... – Все, я пошел, – сказал Андрей, однако был не в силах двинуться с места и разорвать ее объятия. – Не улетай от меня, сапсан! – Через два часа мы закончим тренировки, – успокоил он. – Здесь никого не будет. Уйдешь через центральный выход. А теперь отпусти меня. – Отпущу, если вернешься. Андрей молчал, и она разжала руки. – Тебя ничем не удержать... Он смотрел сверху, в самом деле напоминая большую ловчую птицу, и не двигался. – Закройся изнутри! Дверь открылась – в образовавшуюся щель упал сноп света из коридора – и закрылась. Надежда стояла на коленях, будто молилась... В четвертом часу утра ОМОН притомился и притупил бдительность. Народ практически удалили за вторую линию оцепления, и по темной улице бродили милиционеры, какие-то люди в гражданском, телеоператоры пытались взять у кого-то интервью. Илья со старым чекистом стояли совсем близко от оцепления, укрывшись за машиной «скорой». Три омоновца сошлись вместе – курили, разговаривали, и образовалась неширокая брешь: путь к театральному центру заслоняло лишь переносное ограждение с полосатой лентой. Илья достал фляжку, сделал несколько глотков, сунул ее чекисту в руки и надел на голову белую шапочку. – Илья Николаевич? – тоскливым громким шепотом позвал тот. Сердюк махнул рукой и двинулся к ограждению неторопким шагом, вразвалку. Два омоновца стояли к нему спиной, но третий все видел. На его глазах Илья приблизился к ограждению и облокотился. Омоновец сказал что-то своим товарищам, и те обернулись... В этот момент он перескочил преграду и пошел по асфальту, на ходу доставая фонарик. – Куда? Стоять! – запоздало и негромко воскликнул омоновец, но остался на месте. Илья включил фонарик и шел уже скорым шагом. За его спиной у ограждения вмиг сбилась группа человек в десять милиционеров и гражданских. Но Илья уже был далековато, чтобы догнать и вернуть его... Чекист выглядывал из-за машины... Театральный центр наплывал как корабль. Илья шел, чуть втянув голову в плечи и ожидая выстрелов с обеих сторон, и едва удерживался, чтобы не оглянуться. До заветных дверей оставалось совсем немного, когда он споткнулся на выбоине в асфальте и, удерживая равновесие, с маху оперся рукой о багажник машины. Завыла сигнализация, замигали тревожные желтые огни. Он отпрянул в сторону и на секунду остановился – ничего страшного не произошло. Из освещенного фойе, спрятавшись за колонну, за Ильей наблюдал боевик в камуфляже и маске. Автомат был наготове, и палец на спусковом крючке... Он увидел белую шапочку, хорошо различимую в темноте, и зеленое пятно фонарика. Поднес радиостанцию к уху, сказал что-то на чеченском... Илья не мог его видеть, и потому ему казалось, что в фойе никого нет. Он приблизился к стеклянной двери, потянул за ручку – открыто... Помедлив, распахнул дверь, и сразу в живот ему уперся автоматный ствол. Он снял и протер очки... Надя стояла у двери и долго прислушивалась – в коридоре все стихло, и можно было уходить. Она открыла замок, осторожно выглянула: яркий свет резал глаза и вплывал в комнату вместе с дымом... |