Онлайн книга «Миллионер из подворотни»
|
– Говорите же! Немедленно! – не унимался гений. Сима вздохнула. Сам напросился. – В ваших портретах совершенно нет жизни. Они красивы, но бездушны. На мой взгляд, – добавила она торопливо. – Скажите, а вы не пробовали писать портреты простых людей? – Вот оно! – Великогора хлопнул себя по наметившейся лысине. – Сима, вы только что озвучили мои тайные опасения! Ну почему, почему никто не говорил мне этих мучительных и одновременно целительных слов раньше?! Куда смотрели критики, искусствоведы, мои коллеги по цеху?! Это просто счастье, что я встретил вас! Вы открыли мне глаза! Вы, именно вы вдохнете в меня новую жизнь! Вообще-то, в ее планы не входило становиться музой великого художника, но Великогора, кажется, не оставил ей выбора. Твердой рукой он вцепился в ее запястье. – Сима, вы должны спасти во мне мастера! Станьте моей… натурщицей! – Я не могу. – Можете! Моя жизнь – в ваших руках! Хотите, я встану на колени? Господи! Только коленопреклоненного художника ей не хватало! Интересно, все люди искусства такие экзальтированные или только этот? Сейчас он и в самом деле грохнется перед ней на колени… – Не надо, господин Великогора, – простонала она. – Я согласна. – Для вас я просто Глеб, – сказал он с достоинством. – Когда мы сможем приступить? Еще минут пятнадцать Симе пришлось обсуждать с художником детали их будущего сотрудничества. В принципе он оказался неплохим человеком, если не принимать во внимание склонность к эпатажу. – …Это будет нечто особенное, Сима! Кстати, так как же все-таки звучит ваше полное имя? – Симона. – Теперь пришла ее очередь заливаться румянцем. – Симона! Я так и знал! Вы не представляете, как идет вам это имя! – Великогора, в который уже раз, припал к ее руке в поцелуе. – Господи! Какие изящные пальцы! Вы не носите колец?! Это гениально! Женские руки без украшений – это так чувственно, так первобытно… – Глеб, простите, но меня ждут друзья. – Сима осторожно высвободила свою ладонь. – Да, да, я понимаю, я не единственный, – сказал художник ревниво. – Но учтите: я лучший! Благодаря мне вас узнает вся страна. Да что там страна! Все человечество! Симона, я ваш раб! – До встречи. – Сима поспешно отошла от маэстро, опасаясь, что он может снова попытаться бухнуться на колени. Илья вполуха слушал болтовню Анжелики и лениво оглядывался по сторонам. Знакомые все лица. Многие из присутствующих регулярно мелькали на экранах телевизоров и на страницах модных журналов. Многих он знал лично. Ничего нового. Илья старательно скрывал скуку за вежливо заинтересованной улыбкой. С гораздо большим удовольствием он провел бы этот вечер с Симой, валяясь на надувном матрасе перед телевизором. Но этот светский раут – часть его жизни. Нужно относиться к нему как к работе, как к неизбежному – с неизбежным проще мириться. – Илюша, посмотри, это же сам Пигулевский! – вывел его из задумчивости восторженный шепот Анжелики. – Ты не представляешь, как он хорош в роли Градова! Илья понятия не имел, кто такой Пигулевский и кто такой Градов, но на всякий случай кивнул. Его больше интересовали присутствующие на банкете дамы, чем Пигулевский и Градов, вместе взятые. – Илья, я просто обязана с ним пообщаться! – С кем? – Да с Пигулевским! – А, ну пообщайся… – Он с трудом удержал зевок. – Надеюсь, ты не будешь ревновать? – Буду. – Ты просто чудо! – Анжелика поцеловала его в щеку и упорхнула. Илья сделал глоток шампанского, огляделся в надежде найти кого-нибудь, с кем можно скоротать этот скучный вечер. Его внимание привлекла женщина в рубиновом атласном платье, оставляющем открытой загорелую спину. Его мать всегда относилась к женщинам, рискнувшим надеть подобного рода наряд, с изрядной долей скепсиса. «Нужно обладать идеальными пропорциями и великолепной осанкой, чтобы иметь смелость появиться в свете с обнаженной спиной. Выпирающие лопатки никого не красят». Незнакомка имела и идеальные пропорции, и королевскую осанку. Илья скользнул взглядом по натянутому, как струна, позвоночнику – от затылка до поясницы, где атлас кожи переходил в атлас платья. Хороша! Даже мама не нашла бы в ней изъяна. Незнакомка стояла в обществе двух мужчин. Одного из них Илья знал. Егор Киль – алюминиевый король. «Алюминий – не самый лучший металл для обрамления такого бриллианта», – подумал он с сарказмом. Сима едва успела перевести дух после общения с не в меру эмоциональным художником, как оказалась в кольце мужчин. Виталий Борисович словно в воду глядел, когда говорил, что ее ждет успех. К сожалению, он не смог предвидеть масштабов этого успеха. В течение часа ей ни на секунду не удавалось побыть одной. Почему-то ее новоявленных поклонников не отталкивала ни ее нестандартная внешность, ни ее очевидная беспородность. Она получила несколько предложений, касающихся работы, в основном в модельном бизнесе. Надо же! Она – и модельный бизнес. С ума сойти! Ей предлагали покровительство и золотые горы. Точнее, горы не золотые, а алюминиевые, поскольку предложение исходило не от кого-нибудь, а от самого Егора Киля, алюминиевого магната. Егор Владимирович Киль – «для вас, Сима, просто Егор», – представительный сорокалетний мужчина, вот уже несколько минут держал ее ладонь в своей руке и говорил какие-то романтические, совершенно не соответствующие его статусу и возрасту глупости про любовь с первого взгляда. Она как раз размышляла, как бы потактичнее отделаться от назойливого поклонника, когда почувствовала чей-то взгляд. Еще не успев обернуться, девушка уже знала, чей это взгляд… – Простите, мне нужно идти, – сказала она алюминиевому королю. – Сима, подождите… Больше она ничего не слышала. Ей предстояло сделать то, ради чего она затеяла всю эту авантюру. Илья не сводил взгляда с незнакомки – рано или поздно она обернется. Он дождался. Женщина повела обнаженным плечом, обернулась… Хрустальный бокал в его руке налился свинцом. Так же свинцово тяжело билось его сердце. Женщина сощурила золотистые глаза. Этот цвет и эта кошачья манера щуриться… Он знал только одну женщину, которая… Но этого не может быть! Мгновение – и она ему улыбнулась. Илья успел несколько раз умереть и заново родиться за то время, которое понадобилось ей, чтобы преодолеть разделяющее их расстояние. «Она… не она», – билась в голове единственная мысль. – Здравствуйте, господин Северин. |