Книга Как стать миллиардером, страница 21 – Марина Серова

Квартира находилась на пятом этаже обыкновенной «хрущевки» без лифта. Я остановилась перед обитой темно-красным дерматином дверью и позвонила. Выждала несколько секунд и снова нажала на кнопку. И вновь никто не ответил. То ли он жил один, то ли я просто не вовремя зашла, но дома никого не было. Я, недолго думая, вытащила из кармана отмычку, взломала замок и вошла, не забыв запереть за собой дверь. Теперь я поняла: жилище одинокого человека, однокомнатная квартира была довольно скромно обставлена и, несмотря на чистоту и порядок, с первого взгляда было ясно, что женщины здесь если и бывают, то лишь эпизодически. Никаких плюшевых уродцев в кресле или на кровати, никаких фарфоровых безделушек на книжной полке, ни одного цветка на подоконниках. У входа – одна пара тапочек, одна зубная щетка в ванной. Разбросанные по столу принадлежности для чистки оружия.

Я ожидала найти где-нибудь на видном месте фотографию Серегина, но нигде ее не увидела. Очень странно. У снайпера была моя фотография: это говорило о том, что он достаточно серьезно подошел к делу, внимательно изучив не только будущую жертву, но и ее окружение, особенно телохранителей. Но в таком случае дома у него должна быть целая папка с фотографиями самого Серегина, а также всех его родственников, друзей и знакомых, во всех возможных ракурсах. Неужели он оборудовал в квартире тайник для подобных бумаг? Я простучала подоконники, заглянула за шкаф и холодильник. Либо снайпер был хитрее и спрятал тайник гораздо лучше, либо, наоборот, он был безнадежно глуп и держал бумаги в шкафу. Или, например, в письменном столе. Я подошла к столу, как вдруг услышала звук поворачивающегося в замке ключа. Я сделала первое, что пришло мне в голову: спряталась за шторой.

В прихожей хлопнула дверь, снова щелкнул замок, потом послышались шаги, какая-то возня и сочный, протяжный звук поцелуя. Очень интересно. Скрипнула кровать. Меня так и подмывало выглянуть из-за шторы, но обнаруживать себя раньше времени не хотелось. После короткой внутренней борьбы моя более осторожная половина взяла вверх. Я приготовилась ждать и слушать дальше. Снова послышалась шумная возня, прерываемая поцелуями и шорохом сбрасываемой одежды. Потом женский голос тихо прошептал:

– У тебя презики есть?

– Где-то были, – так же тихо ответил мужской.

Скрип кровати, шлепки босых ног по линолеуму, снова скрип. Я уже совсем было решила выйти из-за шторы, как вдруг в дверь громко и требовательно позвонили.

– Какого хрена? – удивился мужчина.

Звон повторился. Мужчина вздохнул и пошлепал открывать. Щелкнул замок.

– Мужик, те че надо? – не слишком любезно приветствовал он незваного гостя.

Вместо ответа послышался звучный шлепок, топот пронесшихся через полквартиры босых ног и треск ломающейся мебели. Женщина взвизгнула и тут же замолчала, словно испугавшись собственного визга. Хлопнула входная дверь. Потом в прихожей послышались шаги, совершенно не похожие на предыдущие. Неторопливые, спокойные, уверенные.

– Так, – сказал обладатель уверенной походки, войдя в комнату и оценив обстановку. – Ты, шалава, одевайся и проваливай, а к тебе, сопляк, у меня базар есть.

– Убью, козел! – завопил первый.

Топот босых пяток вскочившего человека, звук удара, стук падающего тела.

– Ты кого бодаешь, баран? – спросил второй. Мне его голос показался знакомым. Где-то я его уже слышала. – Сиди тихо, здоровье свое береги. А ты, сука, чего вылупилась? Одевайся, пока я тебя голой не вышвырнул.

Некоторое время слышалось только торопливое дыхание одевающейся женщины. Потом хлопнула дверь, и первый голос спросил:

– Мужик, тебе чего вообще надо? Ты кто такой?

– Нет, это ты кто такой? – вопросом на вопрос ответил второй.

– Живу я тут.

– Прокурору будешь сказки рассказывать, понял, чмо? Я тебя русским языком спрашиваю: ты кто такой?

Снова шлепок, как от пощечины.

– Ладно-ладно! – завопил первый. – Не моя это квартира. Друга квартира. Я у него на пару дней ключи одолжил.

– Как другана твоего звать? Полностью.

– Леха. Игнатьев Алексей Сергеевич.

Все верно. На квитанции так и значилось.

– Правильно, – сказал второй. – А тебя как?

– Талгат.

– Ты, чушкарь, видать, совсем одурел со страху. Ну на хрена мне твое имя, чурка недотраханная? Фамилия твоя как?

– Туктаров.

Послышался шорох одежды.

– Куртку не трожь, – приказал первый.

Вышло у него жалко и неубедительно до слез, второй даже не счел нужным на это как-то реагировать. Зашуршала бумага.

– Молодец, – одобрительно сказал второй. – Туктаров Талгат Дамирович, так в паспорте и написано. Давай и дальше так же честно продолжай, глядишь, проживешь подольше. Рассказывай.

– Что рассказывать? – уже почти всхлипнул первый.

– А вот щас я тебе зубы прорежу, ты у меня сразу поймешь, и что рассказывать, и про что, и как, – пообещал второй. И вдруг заорал так, что зазвенели оконные стекла: – Кто вам моего друга заказал? Говори! Быстро!

– Какого друга? Кто заказал? – еще громче завизжал первый.

– Моего друга! Лучшего! И это я тебя, гниду, спрашиваю, кто вам, чмошникам, тебе и дружку твоему заказал моего друга убрать?

– Не знаю! Я ничего не знаю! Мне никто ничего не заказывал! – надрывался первый.

– Что, память отшибло? – спросил второй. – Ничего, щас ты у меня все вспомнишь.

В наступившей тишине послышался щелчок, который я не смогла бы спутать ни с чем другим. Щелчок взводимого курка. И вдруг я совершенно точно вспомнила, где уже слышала этот голос. Боже, благослови дилетантов, добровольных горе-помощников, не доигравших в детстве в сыщиков и потому вечно путающихся под ногами и сующих нос не в свое дело!

– Дмитрий Иванович, опустите оружие, – сказала я, выходя из-за шторы. – Вы же видите, он и в самом деле ничего не знает.

Мое внезапное появление произвело неизгладимое впечатление и на Умецкого, и на избитого им парня. Кто-то из них от избытка чувств даже испортил воздух. Звук получился глубокий, прочувствованный, но, увы, я не могла определить источник. Оставалось только надеяться, что это был не Умецкий. Первым, как ни странно, пришел в себя Туктаров.

– Помогите! – жалобно заскулил он, косясь на Умецкого.

– Заткнись, слизь, – бросил Умецкий, даже не глядя в его сторону. – Евгения Максимовна, что вы здесь делаете?

– Новогоднюю елку наряжаю, – фыркнула я. – Я-то здесь делаю свою работу, а вот вас как сюда занесло?

– Это квартира того урода, который стрелял в моего друга. Вы же сами с Борей на пару его вчера завалили, верно? А это чмо, – Умецкий ткнул стволом пистолета в скорчившуюся в углу фигуру, – ему помогало.