Онлайн книга «Сегун»
|
— О, конечно! — воскликнула она, потом, заинтересовавшись, попросила посмотреть книгу. Она никогда не видела раньше латыни, и колонки японских слов против латинских ничего не сказали ей, но она быстро ухватила их смысл: — Это книга всех наших слов… простите. Книга слов, да? — Хай. — Хомбун? — спросила она. Он показал ей, как найти это слово на латыни и по-португальски: хомбун — это долг, потом добавил по-японски: — Я понял, что такое долг. Долг самурая, не так ли? — Хай! — Она захлопала в ладоши, как будто ей показали чудесную игрушку. «Но это чудо, — сказал он себе. — Подарок судьбы. Это поможет мне лучше понять и ее, и Торанагу, и скоро я буду неплохо владеть языком». Она задала ему еще несколько слов, и он нашел их на английском, латинском и португальском; слово, которое она выбирала, каждый раз было понятно и он находил его — словарь ни разу не подвел. Он поискал слово: — Мадсутси дес, нех? Это чудесно, правда? — Да, Анджин-сан, книга чудесная. — Она отпила чаю. — Теперь я смогу разговаривать с вами, по-настоящему. — Понемногу. Только медленно, вы понимаете меня? — Да. Пожалуйста, будьте терпеливы со мной. Прошу вас, извините меня. Громадный колокол на главной башне замка пробил час козла, ему отозвались все замки в Эдо. — Сейчас мне надо уходить. Я иду к господину Торанаге. — Он пристроил книгу за рукав. — Можно я подожду здесь, пожалуйста? — А где вы остановились? Она показала: — О, там, моя комната — за следующей дверью. Прошу извинить мою нетактичность! — Медленно. Говорите, пожалуйста, медленно. И простыми словами! Она повторила медленно, особенно тщательно — слова извинений. — Благодарю вас. Мы с вами еще увидимся. Она хотела было подняться, но он покачал головой и вышел во двор. День был облачный, в воздухе стояла духота. Охрана уже дожидалась его. Скоро Блэксорн уже был во дворе главной башни, где встретил Марико — еще более прекрасную, воздушную, лицо ее под золотисто-красным зонтиком казалась алебастровым. На ней было темно-коричневое кимоно, окаймленное ярко-зеленым узором. — Охайо, Анджин-сан. Икага дес ка? — Она церемонно раскланялась. Он отвечал в тон ей, что чувствует себя прекрасно, и продолжал говорить по-японски, — они условились раньше, что он будет пытаться это делать, пока у него хватает сил. На португальский он переходил, когда уж совсем уставал от усилия припоминать японские слова и еще когда хотел сказать ей что-нибудь не предназначенное для чужих ушей. — Ты, — произнес он осторожно, когда они поднимались по лестнице башни. — Ты, — откликнулась Марико и немедленно перешла на португальский, с той же серьезностью, что и в прошлую ночь: — Извините, пожалуйста, но давайте не будем сегодня говорить на латыни, Анджин-сан, сегодня латынь не подходит — она не может служить тем целям, для которых мы ею пользуемся, правда? — Когда я смогу поговорить с вами? — Это очень трудно, простите. У меня есть обязанности… — Все нормально, да? — О да, — сказала она, — пожалуйста, извините меня, но что может случиться? Ничего плохого. Они поднялись еще на один пролет не разговаривая. На следующем этаже, как обычно, у них проверили пропуска, охрана шла впереди и сзади. Пошел сильный дождь, влажность в воздухе уменьшилась. — Этот дождь на несколько часов, — заметил Блэксорн. — Правда, но без дождей не будет риса. Скоро дожди прекратятся, через две или три недели, тогда будет жарко и влажно до самой осени. — Она выглянула из окна и показала ему на лохматые облака. — Это очень живописное зрелище, Анджин-сан, вам нравится? — Да, — он смотрел на «Эразмус», который был далеко отсюда, у пристани. Но дождь скоро скрыл от него корабль. — После того как мы побеседуем с господином Торанагой, нам придется ждать, пока кончится дождь, — нет ли здесь места, где мы могли бы поговорить? — Это связано с трудностями, — она уклонилась от прямого ответа, и он нашел это странным. Обычно она была очень решительна и излагала свои вежливые «предположения» как приказы — так они и воспринимались. — Прошу простить меня, Анджин-сан, но у меня сейчас трудное положение и мне нужно много всего сделать. — Она на мгновение остановилась и переложила зонтик в другую руку, придерживая нижнюю кайму кимоно. — Как у вас прошел вечер? Как ваши друзья, ваша команда? — Прекрасно. Все было прекрасно, — сказал он. — Действительно «прекрасно»? — переспросила она. — Прекрасно, но очень странно. — Он оглянулся на нее. — Вы что-то заметили, да? — Нет, Анджин-сан. Но вы не упомянули о них, а вы же много о них думали в последнюю неделю. Я не волшебница, извините. После паузы он решился: — А у вас все хорошо? С Бунтаро-саном ничего не возникло? — Он никогда не говорил с ней о Бунтаро и после Ёкосе не упоминал его имени. Они согласились на том, что никогда не будут обсуждать ее семейную жизнь. — Это мое единственное требование, Анджин-сан, — прошептала она в первую ночь. — Что бы ни случилось во время нашего путешествия до Мисимы или, если позволит Мадонна, до Эдо — для нас не будет иметь никакого значения, да? Мы не будем обсуждать между собой то, что происходит, да? Не будем… Пожалуйста. — Я согласен. Клянусь. — И я тоже. В конце концов, наше путешествие кончается в Эдо, у Первого Моста. — Нет. — Но конец должен быть, дорогой. У Первого Моста наше путешествие кончается. Пожалуйста, или я умру от страха за вас, от мыслей об опасности, в которую я вас втянула… Вчера утром он стоял у входа на Первый Мост и у него внезапно стало тяжело на душе, — не спас даже тот подъем, что он испытал при виде «Эразмуса». — Сейчас мы должны пересечь мост, Анджин-сан, — сказала Марико. — Да, но это всего лишь мост, один из многих. Иди, Марико-сан, иди рядом со мной через этот мост. Рядом со мной, пожалуйста. Давай пройдем вместе, — добавил он по-латыни, — и верь, что ты прошла и что мы рука об руку идем к началу чего-то нового. Она вышла из паланкина и пошла рядом с ним, пока они не перешли по мосту на ту сторону. Там она снова села в паланкин с занавешенными окнами, и они стали подниматься по пологому склону. Блэксорн помнил, как молился Богу, чтобы с неба ударила молния. — Так с ним ничего не возникло? — повторил он все же свой вопрос, когда они подходили к последней площадке. Марико покачала головой. * * * Торанага начал беседу: — Корабль вполне готов, Анджин-сан? Это точно? |