Книга Благородный дом. Роман о Гонконге, страница 160 – Джеймс Клавелл

— «Вик» поддержит Данросса?

— Они всегда его поддерживали. А что?

— Если они этого не сделают, у него будут большие проблемы.

— «Струанз» довольно крупный акционер. Банк обязан поддерживать их.

— Но Данросс превысил кредит, и Хэвегилл ненавидит его. Акции дома Чэнь, «Струанз» и их номинальных лиц вместе составляют двадцать один процент…

У Горнта чуть трубка не выпала из рук.

— Где, черт возьми, вы берете эту информацию? Такого не может знать никто, кроме своих!

— Верно, — спокойно согласился американец. — Но это факт. Вы могли бы собрать остальные семьдесят девять процентов?

— Что?

— Будь у меня партнер, который смог бы настроить банк против «Струанз» — только на этот раз, — и если им нигде больше не предоставят кредита… Грубо говоря, все дело в том, чтобы рассчитать время. Данросс поставил себя в смертельно опасное положение, перебрав с кредитами, и это означает, что он уязвим. Если его банк не предоставит «Струанз» кредит, ему придется что-то продавать — или добиваться открытия новой кредитной линии. И в том и в другом случае он широко раскрыт для атаки и созрел для того, чтобы его купили по распродажной цене.

Горнт вытер пот со лба, голова шла кругом.

— Где, черт возьми, вы получили всю эту информацию?

— Позже, не сейчас.

— Когда?

— Когда войдем в клинч.

— Насколько… насколько вы уверены, что ваши цифры верны?

— Вполне уверен. У нас его балансы за последние семь лет.

Несмотря на всю свою выдержку, Горнт растерялся:

— Но это невозможно!

— Может, поспорим?

Теперь Горнт был потрясен по-настоящему и пытался заставить сознание работать. «Будь осторожен, — увещевал он себя. — Ради бога, держи себя в руках».

— Если… если у вас все это есть, если вам это известно и вы получаете последнее… структуру взаимосвязей их компании… Если бы вы это знали, со «Струанз» можно было бы делать все, что угодно.

— Это у нас тоже есть. Хотите участвовать?

Горнт услышал свой спокойный голос, хотя никакого спокойствия не ощущал:

— Конечно. Когда мы могли бы встретиться? На ланче?

— А что, если встретиться сейчас? Но не здесь, и не в вашем офисе. Нужно, чтобы все было шито-крыто.

Сердцу Горнта стало тесно в грудной клетке. Во рту появился отвратительный привкус. Горнт мучительно раздумывал, насколько можно доверять Бартлетту.

— Я… я пришлю за вами машину. Мы можем поговорить в машине.

— Прекрасная идея, но, может, я встречу вас на гонконгской стороне? У терминала «Голден ферриз» через час.

— Прекрасно. Моя машина — «ягуар», номер — четыре восьмерки. Я буду у стоянки такси.

Он повесил трубку, какое-то время стоял, уставившись на телефон, потом вернулся за столик.

— Надеюсь, новости не плохие, мистер Горнт?

— Э-э… нет, совсем нет. Благодарю.

— Ещё немного вашего особого кофе? Только что сварили.

— Нет, благодарю вас. Лучше полбутылочки шампанского. «Тэтэнже блан де блан». Пятьдесят пятого года. — Он откинулся на стуле. Ощущение было очень странное. Враг почти у него в руках — если факты американца верны, если ему можно доверять и если он не состоит в каком-нибудь хитром заговоре с Данроссом.

Принесли вино, но Горнт едва попробовал его. Всем существом он сосредоточился на предстоящей встрече, скрупулезно все анализируя и готовясь.

Высокий американец пробирался через толпу, и на мгновение Горнт позавидовал ему: его подтянутой стройной фигуре, легкой небрежной одежде — джинсы, рубашка с открытым воротом, спортивная куртка — и очевидной уверенности. Увидев «навороченный» фотоаппарат, англичанин язвительно улыбнулся, потом поискал глазами Кейси. Когда стало очевидно, что Бартлетт один, он ощутил разочарование. Но не расстался с восхитительным предвкушением, владевшим им с той самой минуты, когда он положил телефонную трубку.

Горнт нагнулся и открыл дверцу.

— Добро пожаловать на гонконгскую сторону, мистер Бартлетт, — сказал он с вымученной веселостью, заводя мотор, и поехал по Глостер-роуд в сторону Глесингз-Пойнт и яхт-клуба. — Ваша осведомленность просто поразительна.

— Без шпионов не обойтись, верно?

— Обойтись можно, но это было бы непрофессионально. Как поживает мисс Кейси? Я думал, она будет с вами.

— Она в это не посвящена. Пока.

— Вот как?

— Нет. В план начальной атаки Кейси не посвящена. Так будет лучше для пользы дела.

— Она ничего не знает? Даже о том, что вы мне звонили?

— Нет. Абсолютно ничего.

После паузы Горнт обронил:

— Я считал, что она — ваш исполнительный вице-президент… ваша правая рука, как вы её называли.

— Она таковой и является, но босс «Пар-Кон» — я, мистер Горнт.

На Горнта смотрели спокойные глаза, и он в первый раз почувствовал, что это правда и что его первоначальная оценка неверна.

— Я в этом никогда и не сомневался, — промолвил он, а внутри все стонало в ожидании: когда же американец раскроет карты?

И тут Бартлетт сказал:

— Давайте остановимся где-нибудь здесь: хочу кое-что вам показать.

— Конечно. — Горнт вел машину вдоль набережной по Глостер-роуд в обычном плотном потоке. Через некоторое время он нашел парковку в Козуэй-Бэй рядом с укрытием от тайфунов с множеством плавучих островов — лодок всевозможных размеров.

— Вот. — Бартлетт вручил ему папку с машинописными листами. Это была подробная копия баланса «Струанз» за год до того, как компания выставила акции на продажу.

Горнт скользил глазами по цифрам.

— Господи, — бормотал он. — Значит, гибель «Нетающего облака» обошлась им в двенадцать миллионов?

— Они из-за этого чуть не обанкротились. Похоже, на борту было немало различного «левого» груза. Незастрахованные реактивные двигатели для Китая.

— Конечно, незастрахованные. Как, черт побери, можно застраховать контрабанду? — Горнт старался запомнить цифры. Он был потрясен. — Знай я хоть половину этого, достал бы их в прошлый раз. Могу я оставить бумаги у себя?

— Когда мы заключим соглашение, я передам вам копию. — Бартлетт забрал назад папку и протянул ему лист бумаги. — Прикиньте-ка масштабы вот этого.

На бумаге была изображена схема паевого участия «Струанз» в «Коулун инвестментс» и подробно расписывалось, каким образом тайбань через подставные фирмы полностью контролировал колосса — страхование, недвижимость, стивидорные операции, — который номинально считался самостоятельной компанией и числился таковой на фондовой бирже.