Онлайн книга «Вкус "лимона"»
|
Лори вышла. Коля лежал не шевелясь – знал, нельзя торопить. Без каблуков она казалась маленькой, девочкой-подростком. Подросток несла в хрупком теле наслаждение, которое он не мог забыть несколько дней. Она всюду погасила свет, опустила жалюзи и сама ответила на вопрос, который Коля хотел задать: – Не люблю, если кто-то смотрит. – Кто смотрит?! Ночь. Ты никого не видишь, и тебя – никто. – Все равно. В полной темноте она сбросила халатик, легла и прижалась губами к уголку его губ, слегка придушив его шелковой копной невесомых волос. Не целовала и Коле не позволяла. Сама она все это придумала или создатель наградил ее такой жаждой к изощренной ласке и щедрой фантазией? Она целовала воздух, тревожа губами лишь волоски, если они попадались на ее пути. Его кожа лица, шеи, груди, живота, не ощутив ожидаемого прикосновения, напрягалась и вздрагивала. Через короткий промежуток времени Колино тело наполнилось волнением, которое длилось, длилось и росло. Сама она дрожала от желания, но ничего не делала, чтобы удовлетворить его. Горячо дыша, целовала губами все по второму разу. Временами Коля не мог выдержать. Постоянно порывался обнять и прижать ее к себе, чтобы удержать наслаждение, боясь, как наркоман, тянущийся за порцией «дури», что сила сладкого наваждения ослабеет. Лори молча останавливала его порывы. Наслаждение не слабело, становилось еле терпимым и совсем нестерпимым до одурения… Он взмолился. Наконец – долгожданное соединение и последующий совместный взрыв с хриплыми криками. Тело, однако, еще помнило испытанное наслаждение долгое, долгое время. Его жалко было отпустить, отвалившись ко сну или отвлекшись на слова. Наступила тишина. Каждый хранил в себе друг друга в молчании. …Утром Коля наслаждался полнотой семейного счастья. Его будущая половина порхала у кухонного прилавка, готовя завтрак. Стряпала там что-то невероятное. Резала бананы и бросала их в кипящее на плите масло. Неожиданно обретенное равновесие сменилось холодком в желудке. Вспомнился разговор в вагоне с компаньоном, который предстоит начать. Он должен сказать ей: «Лори, ради дела приходится обманывать людей и красть», но не мог. В Колином уме мечты о миллионе и счастье в семейной жизни приобретали конкретные формы, но никак не компоновались вместе. Жить без Лори он не хотел, но и сказать ей правду не получалось. – Вот я вляпался! Что теперь делать? – вслух произнес он и глубоко вздохнул. – Ты что?! – крикнула Лори звонким голосом. – Никак не дождешься?! Я сейчас. Все готово. – И принялась накрывать на стол. Реклама в газете под картинкой белого лайнера тем временем перечисляла известные имена российского концертного мира, который в полном неведении об этом спал в Москве, Санкт-Петербурге и Киеве. Там уже наступила ночь. Гиви сидел перед двумя пачками писем. Брал из одной листок, подписывал, прижимал печатью, складывал и совал в конверт. – Что за люди, Тома? – спросил он, читая листок из второй пачки. – В конце актерского списка для представления в посольство? Раиса, Алла?.. – Для артистической команды нужны администраторы? – Разве мы их не найдем здесь, если понадобится? – Гиви посмотрел на Тому с удивлением. – Маленький бизнес в каждой туристической компании. Бабы в Америку хотят. – Как бы такой бизнес боком не обошелся, – проворчал Гиви. – Десяток раз делала, – успокоила Тома. Несмотря на ноябрьский пронизывающий ветер, компаньоны шли по улице одухотворенные. – Только в деле понимаешь: время – деньги, – говорил Гиви, прикрываясь капюшоном от холода. – Каких-то полтора месяца, и мы – в полном порядке. – Он тряханул набитым портфелем. Народу на улице было мало. Прошедший ураган загнал нерабочий народ в дома. В мусорных урнах и на земле валялись кучи поломанных зонтиков. Поперек тротуара кое-где перекрывали путь сломанные деревья. Упавшую толстую липу бригада рабочих пилила на чурбаны. Компаньоны вошли в банк и спустились в отделение индивидуальных хранилищ. Коля открыл сейф, наполненный пачками долларов. Гиви добавил из портфеля принесенные. – Вот так! – задержал он на минуту взгляд на содержимом сейфа. – Теперь можно пообедать в тепленьком местечке. – Ты уверен, что не стоит класть на счет? – «Топ трэвелинг» в кредитных долгах. На счет положили первую сумму, и хорошо. Работа идет, все выглядит солидно. Зачем рисковать?! – Два круиза в год, и можно жить. – Не два, дорогой. Ты забыл другие города и побережья. Дай только развернуться. Тем временем в офисе «Топ трэвелинг» раздался телефонный звонок. Тома подняла трубку. – Тамар, Рая звонит из Москвы. – Привет! Билеты купили? – спросила Тома игриво. – Деньги приготовили? – Купили. Приготовили. Но нам отказали в американском посольстве. – Как – отказали? – Объяснили, что компания у тебя финансово несостоятельна для такого количества народа. Тома всполошилась: – Я выясню, в чем дело, и перезвоню завтра. Жди. – Она положила трубку и набрала номер. – Ефим, Тамара звонит. Мне отказали в визах для группы артистов. – Обычное дело. Посольство стало проверять приглашающие компании. Если у фирмы нет гуд стэндинг, то есть хороших финансовых показателей, лучше не соваться. – Так что делать? Мне раньше не отказывали. – То было раньше. Ищи старую фирму, желательно без русского президента и не из Бруклина. – Хорошо сказать, не из Бруклина. Кого из американцев уговоришь да за такой мизер?! – Она помрачнела и задумалась. – Ребята, – сказала Тома, когда компаньоны вернулись. – В суде у меня напряг. Официально «Топ трэвелинг» лучше не светить в круизе. Могут обложить штрафом. Гиви реагировал по-деловому: – Дарлинг, ты долю теряешь. – Это мы обсудим, но деньги я с людей не собираю, билеты не выдаю, и вы срочно регистрируете новую фирму. – Конечно, конечно, сделаем так: мы арендуем у тебя стол, скажем, за триста в месяц и десять процентов… – Тысяча двести долларов стол, – быстро парировала Тома, – по письменному контракту задним числом и тридцать процентов от прибыли по устной договоренности. – Дарлинг, ты меня убиваешь. Ты открываешься для меня с неожиданной стороны. – Гиви опустился на стул в позе роденовского «Мыслителя». – Вы лучшее место в комнате заняли. Мне некуда Сережу посадить! – Дарлинг, Сережа твой прекрасно сидит в углу у окна, к тому же его целыми днями нет. Где он сейчас? Тома не стала отвечать и продолжила наступление: – Не только Сережа. Мне придется нанять бухгалтера. |