Онлайн книга «Вкус "лимона"»
|
– Для Клары ты ничего обо мне не знаешь. Ради меня, Гиви! На звонок твой не ответил. Прошу! Пограничные и таможенные процедуры были позади. В мексиканском аэропорту Коля сидел в ожидании приглашения к полету и думал о предстоящей поездке. Объявляли посадку. Прослушав повтор текста по-английски, Коля вытащил из разбухшей спортивной сумки тельняшку и кожаную куртку, надел тельняшку вместо майки, накрылся серой кепочкой. Взяв куртку под мышку, он пошел в самолет. На душе было муторно, в голову лезли неприятные мысли. Дождавшись во время полета стюардессу с подносом еды, он выпил, закусил и заснул, чтобы расслабиться. Совершенно не к месту приснился дурацкий сон, разбередивший душу и загнавший в мозги липкое предчувствие чего-то нехорошего. «Крупный бизнесмен Коля сидит в Москве в гостинице «Националь», ждет Сашка и смотрит по телевизору постперестроечную первомайскую демонстрацию. Развеваются трехцветные российские флаги, бодрый голос диктора Кириллова гремит на всю комнату: – В этот радостный день весь народ вышел на улицы и площади столицы России. Солнце согрело сердца и души людей. На мавзолее – первый Президент новой России. Справа от него – все главы правых партий, слева – главы левых партий. Да, наступила демократия! Настоящая, подлинная демократия! – Идет колонна москвичей. Смотрите, впереди мэр Москвы! Он машет Президенту рукой. Президент заметил. Отвечает… Гремит марш. – Идет колонна свободных фермеров. Что у них за лозунги? Давайте прочтем вместе. «Землю крестьянам, фермерам и трудящимся на ней!» Правильно! «Долой пришлых спекулянтов!» Этот день всегда был днем борьбы трудящихся за свои права! – Идет колонна нефтяных предприятий во главе с миллиардерами. Да, первыми русскими миллиардерами! Хор поет песню о Родине. – Идет колонна олигархов. Это они вывезли и сохранили капиталы России на Западе… – Идет колонна воров в законе! Вот они, теневые воротилы, прежде изолированные от общества. Сегодня они на свободе! Мы их видим и знаем. Звучат слова песни «Проснись и пой!». – Москва! Как много в этом звуке для сердца русского слилось! – Идут колонны: солнцевская преступная группировка, измайловская, мытищинская. Сегодня они без оружия – без «узи» и калашей. День солидарности! На крупном плане Коля увидел колонну курских бандитов. «Они – в Москве?» – прорезалась мысль в Колиной голове да так там и осталась». Коля проснулся в поту, огляделся. Пассажиры спали. За иллюминатором – черно. Над планетой, там, где летел самолет, стояла ночь. Коля поднялся, потянулся, расправляя мышцы, и пошел в туалет умыться. В отсеке для стюардесс он попросил минеральной воды. – Попей, морячок, – улыбнулась девушка в фартучке. В кресле, чтобы разогнать неприятное ощущение от сна, он вернулся к свежим впечатлениям от Мексики. Стал проматывать в голове вольготное недельное проживание в столице Мехико, обманутую в своих надеждах, но открытую для любви кассиршу «Аэрофлота», опасные приключения с дачей взятки мексиканским пограничникам и много других деталей и подробностей своей незаконной миссии. Приземляясь в Москве, он находился в приятных воспоминаниях. Поменяв в окне банка наличные деньги, Коля позвонил Сашку. – Привет! Как телефон мой узнал? – спросил старый приятель. – На почте сказали. – Правильно. Я первым делом оставил. Там Лизкина племянница устроилась. Ты как, совсем американец теперь? – Я тут. В Москву прилетел, – сказал радостно Коля. – Тебя повидать собираюсь. Дело есть. Сашок примолк, заговорил торопливо и тихо: – Колюн, в Курске не появляйся, у меня – тоже. Дело твое закрыли, в розыске тебя нет, но деньги накрылись. Меня пытали, еще требуют. Дом сожгли. Присядь в Москве где-нибудь. За городом дешевле. Как устроишься, позвони, приеду. Звони вечером, до десяти. Лизка во вторую смену работает. Я не хочу, чтобы она была в курсе твоего прибытия. Мало ли что! Пока, прощаюсь. Да, если будешь звонить по объявлениям о жилье, агентствам вперед не плати. Исчезнут. Услышишь «агентство», сразу клади трубку. Будь. До встречи. Коля крепко трухнул. Перепуганный, он не стал наслаждаться красотами новой Москвы, усугубившими социальное неравенство. С автобуса пересел на электричку. В окно увидел большой поселок, вышел на станции «Мытищи». На платформе Коля сорвал со столба несколько объявлений и пошел по адресам, где сдавали жилье. К вечеру у молодой пары с ребенком Коля снял мансарду. Лег на раскладушку и уставился в косой потолок. В мансарде, как в комнате у Гваделупе, больше делать было нечего. – Николай! – услышал он голос с улицы. – Слышь меня? – Слышу. – Иди, отметим новоселье, – звал хозяин дома. – Ирка пельмени сделала. На столе, под деревом, стояла бутылка «Столичной», белели чистые тарелки и кувшинчик со сметаной. – Вот я – шляпа! – сказал Коля. – Надо бы мне сбегать за водкой-то. Хозяин, крепкий веснушчатый парень, возился у раскрытого сарая со стареньким «жигулем» первой модели. Рядом веснушчатый отпрыск катал по земле игрушечный автомобиль. – Набегаешься еще, – улыбнулся хозяин. – На воздухе хорошо пьется. – Вовка! – Вышла жена, дебелая молодая женщина. – Руки иди мой. Переварится все или остынет. Они свеженькие хороши. – Иду. Ты огурчики поставь. Коля подошел к машине. – Бегает? – Бегает. Пытаюсь продать, все никак, – покачал головой Владимир. – Иномарку беру. – За сколько отдаешь? – Пятьсот баксов прошу. У нее только коробка передач сменить просится. Все остальное век прослужит. Перебрал по винтикам и антикоррозийку не пожалел. Кто оценит теперь! Коля посмотрел на машину, на забитый автобарахлом сарай. Пришла мысль. – Может, мне у тебя купить? – Если сразу, за четыреста отдам. – Сколько за коробку возьмут? Есть тут, кто поставит? – Есть. В сотню обойдется. – Поставь коробку, и оформим. Договорись! В доме зазвонил телефон. Хозяин взошел на террасу. Коля – за ним. Дождался у входа, пока тот закончит кому-то обещать «завтра быть», попросил: – Разреши позвонить один раз. Приятелю адрес сообщу. – Звони сколько хочешь. – Я – в Курск. Счет потом предъявишь. – Да звони иди! Ирка сейчас базл поднимет, что канителимся. …Сашок приехал на третий день. Хозяева отсутствовали. Вдвоем они сидели в саду под деревом и закусывали копченой рыбой. По почти пустой бутылке было понятно, что переговорили о многом. |