Книга Вкус "лимона", страница 71 – Леонид Головня

– Самый ценный наш вкладчик! – вдохновенно сиял Краснов, наслаждаясь единением зала.

– Конфетка полетит в эфире над всем миром! – В президиуме возник Дуглас, хлопая малышу.

Тут шум у входа привлек всеобщее внимание. В дверях появился киноман Гордон с группой старушек и стариков. Компания рассаживалась на свободные места. Гордон принадлежал к породе людей, которые, как кошка на сцене, концентрируют интерес зрителей на себе нелогичными поступками и непонятной озабоченностью. Оглядев присутствующих, он заулыбался и остановил взгляд на Дугласе, самой солидной фигуре среди «президиума», и представился:

– Гордон, киноман. – Дуглас ответил приветствием, чем побудил Гордона продолжить: – Я представляю клуб любителей кино вашего канала.

Среди собравшихся прошло шевеление. Гиви тут же попытался отвлечь от «киномана» внимание аудитории – включил видеомагнитофон, призывая посмотреть, что ждет простых акционеров с точки зрения заработка.

Но Гордон не успокоился и вновь сконцентрировал все взгляды на себе:

– А что? Возможно ведь по вечерам смотреть фильмы в офисе? Вполне возможно.

Люди входили и уходили. Гиви занервничал, чесал бритый затылок.

– Откуда он взялся?!

– Ты сам его пригласил, – ответил Коля.

– Энтузиазм то, что надо. Поставим телевизор в офисе, – тихо сказал членам президиума Краснов. Глянув на Дугласа, крикнул в зал: – В эфире мы планируем дискуссии! Никто, я думаю, не будет против, если мистера Гордона мы изберем президентом клуба.

В глазах Гордона обозначился ужас. Он неловко потащил со стула толстую сумку, выронил из нее на пол кучу бумаг, смятых записок и стопку библиотечных карточек. Присел, исчезнув из видимости, и принялся шуровать под стульями, продолжая тем не менее занимать внимание аудитории. Красный от прилива в голову крови, он наконец поднялся.

– На президента мы должны пригласить известного режиссера или актера, – сказал, отдуваясь. – Можно позвонить Спилбергу или Вуди Аллену. Аллен в Нью-Йорке живет. Кто берется дозвониться?

Вуди Аллену никто звонить не вызвался. Единогласно проголосовали за Гордона.

Офис заполонили коробки с тарелками антенн, потеснив делопроизводство. За столом освоилась Анечка, оформляя клиентов и приучая их к «профессиональной» терминологии.

– Матвей, вам, как подписанту, выгоднее оформить «киты» не на себя, а на жену или дочку, – объясняла она пожилому отцу семейства. – Нет смысла все – на одного подписанта.

– Они не хотят.

– Не важно. Вы можете оформлять на подписанта… хоть любовницу.

– Нет у меня подписанта-любовницы. – Матвей собрался обидеться.

– Ой, я так, к примеру, сказала.

Вечер. Солнце переселилось на крыши небоскребов. На улицы спустились сумерки. У офисного здания мигал аварийными огнями Гивин «Конкорд». Капот был открыт, хозяин возился в моторе. Увидев Колю, спросил:

– Где весь день присутствуешь?

– На складе. «Финансовый насос» заработал. Три вена (автофургона) оформил. Два в Нью-Джерси, один в Коннектикут.

– Почему мрачный?

– Не мрачный я. Мысли одолевают. Плох что-то стал, все в прошлое возвращаюсь, – сказал Коля с раздражением. – А ты что тут?

– Гостей провожаю. Адам прилетел из Сан-Франциско с приятелем. Солидные мальчики. На юристов учатся. Отошли в магазин. Они с аэропорта на аэропорт.

В белых пиджаках и туфлях на высоких каблуках появились двое тридцатилетних мужчин с пакетами «Гэп».

– Член совета директоров Эсмеральдов, – Гиви кивнул в Колину сторону.

– Какая у вас красивая фамилия! Эсмеральдов! Семья не из артистической среды? – спросил один из «гостей», что повыше, расплываясь в улыбке, и качнулся назад, как будто хотел представить Колю на сцене, и протянул руку. – Адам.

– Циркачи были, – соврал Коля, чтобы отделаться.

Гиви захлопнул капот, сел за руль. Гости расположились в машине.

Анечка в офисе смотрела видеозапись. На экране Краснов подлетел к диаграмме, содержащей паутину прямоугольников, поднимающихся по лестнице к внушительным суммам долларов.

«– Больше, больше!» – неистово кричал он.

– В жизни такой дебил, – сказал Коля. – Смотри, как преображается!

– Ты не понял, кто он? – спросила Анечка.

– Кто?

– Профессионал по «подъему денег». Ева за него ухватилась – подучиться потрошить население. Видел по тринадцатому каналу денежный марафон?

– Я с таких марафонов переключаюсь сразу.

– Такие, как Краснов, по двенадцать часов, по суткам даже, адский темп выдерживают. Психологи работают над их «спектаклями». В жизни, наверно, он отдыхает, вот и дебильствует.

На столе стояла бутылка коньяка с голубой ленточкой. Рядом – шоколадная плитка.

– Что за бутылка? – спросил Коля.

– Аванс вам от поклонников, с перспективой! – многозначительно хихикнув, ответила Анечка. – Читай бумажку, прижатую дном.

Коля поднял бутылку, увидел на листке слова: «Привет из Сан-Франциско! Адам».

– Ты думаешь?.. – спросил.

– Чего думать! Невооруженным глазом видно.

Коля усмехнулся.

– Не уважаю такие дела. Зато я про женщин все знаю, – хвастанул он.

Не к месту вспомнились духи Раи, вкус шоколада, ощущения руки на «осиной талии». Он откупорил бутылку, поискал глазами тару.

– Выпьем немного. Я сегодня три вена отправил. Устал.

– Выпьем, – охотно согласилась она, стрельнув карими глазами. – У меня бестолковых клиентов прошел десяток.

Она «успокоила» Краснова, выключив видик, нашла стаканчики, села к Коле за стол. Разлили, выпили по «глоточку».

– Поцелуй твой забыть не могу, – сказал он откровенно. – Все облизываюсь. Намажь губы шоколадом. Давай повторим!

Анечке понравилось. Она отломила шоколадку, помазала губы, собрала бантиком и протянула к нему. Коля встал, нагнулся к губам, приник, притянул «осиную талию» через стол к себе и дал волю рукам.

Солнце с крыш небоскребов ушло на покой, улицы осветились фонарями и надписями магазинов. Они целовались, освещенные беспорядочным светом из окна. Выпивали по «глоточку». Съели шоколадку. Дальше у Коли дело не продвигалось. Он перетащил девушку в кресло, распотрошил кофточку, ласкал, тянулся губами к округлостям. Анечка сопротивлялась, но позволяла кое-что, охала и пошептывала.

Он попытался разобраться с джинсами, не разобрался. В кресле тяжелые бедра прилипли к спинке и подлокотнику. Коля осмотрелся. Офис оказался «непродуманным» комплексом. Лежачие места отсутствовали. Затоптанный линолеум пола не вдохновил.