Онлайн книга «Блуда и МУДО»
|
– Пектусин! – заорали упыри. – Иди сюда, козёл!… Серёжа Васенин в это время стоял на краю обрывчика с кружками в руках – видно, собирался сполоснуть. Он оглянулся на оклик упырей и вдруг исчез. – А!… Э!… – обомлели упыри. – Пек!… Э-э… Пектусин утонул!… Серёжа и вправду поскользнулся на траве и солдатиком ушёл в воду вдоль стенки обрыва. Моржов вскочил и в три длинных шага оказался на месте исчезновения Серёжи. Глубина здесь была всего с метр, не больше. Серёжа шумно вынырнул из воды, держа над головой кружки. Лицо у него было совершенно ошалелое. Моржов наклонился, схватил Серёжу за запястья и выдернул обратно на берег. Серёжа молчал, потрясённый. С него текла вода. Похоже, его временно парализовало. Кружки он сжимал, как скипетр и державу. Моржов отнял у него посудины, отдал Наташе Ландышевой, которая оказалась уже рядом, и потряс Серёжу за плечи. – Эй, утопленник… – позвал он. – Очнись! – А?… – спросил Серёжа, тупо уставившись на Моржова. Упыри клубились вокруг Моржова и Серёжи. Здесь же стояли и прибежавшие Щёкин с Миленой. – Чё, совсем захлебнулся? – взволнованно спрашивали упыри. – Он дышит?… Жить-то будет?… Охренеть – Пектусин утонул!… – Ляг давай, – сказал Моржов и помог Серёже лечь на траву. Серёжа вытянулся и закрыл глаза. – Всё-всё, – сказал Моржов, расталкивая упырей. – Ну, окунулся человек, бывает… Дайте ему отдышаться. Упыри потолклись ещё немного и, подгоняемые Щёкиным, разочарованно побрели обратно к своим бутербродам. Остались только Милена и Гершензон, который рассматривал Серёжу с каким-то непонятным уважением. Серёжа вдруг открыл неожиданно большие, практически бездонные глаза, посмотрел на небо, на Милену, на Моржова и едва слышно спросил: – Борис Данилович… Сколько часов я был без сознания?… Милена отвернулась и, отступая, прикрыла лицо руками, словно зарыдала. Но ни Серёжа, ни Гершензон этого не заметили. – Чо, Серёга… – грубым, хриплым голосом заговорил Гершензон, – выжил, да?… Серёжа едва заметно кивнул. Гершензон помолчал, смущаясь, и тихо спросил: – Видел свет в конце туннеля? Моржова скала не потрясла, а упырей – потрясла. – Воще!… – орали они, мечась у подножия. – Как в кино!… Колымагинская скала высунулась из крутого склона горы над просёлочной дорогой, будто голая коленка из прорехи в штанине. Дорога вела от села Колымагино к автотрассе в Ковязин. Моржову показалось, что эта дорога, укладываясь в распадок, словно бы тёрлась о склоны холмов, пока на одном из них не протёрла скалу. Скала была невысокая: может, с трёхэтажный дом, а может, и пониже. Известняк желтовато-костяного цвета на закате порыжел. Под скалой валялись отколовшиеся глыбы. Сбоку зияла дыра пещеры – изнутри от копоти костров чёрная, как печная труба. Для упырей, понятно, скала и пещера были открытием в диких, неизведанных лесах. Но Моржов видел, что нога человека всё вокруг порядочно изгадила и натоптала, как на газоне перед каруселями. За просёлком на поляне имелись очаг, массивные скамейки и намертво врытый в землю ржавый мангал. Маленький ручей перегораживала запруда, чтобы воду можно было набрать сразу ведром, а не черпать кружку за кружкой. За потрёпанными кустами громоздилась слежавшаяся куча мусора. Поляна у Колымагинской скалы служила местом для пикников. – Дрисаныч, можно в пещеру?… – волновался Чечкин. – Погодите, – мрачно тормозил всех Гершензон. – Нам ведь ещё обещали рассказать тут про всё… – Эй, ты!… – закричал Ничков, вертя головой в поисках Серёжи Васенина. – Давай рассказывай живо! Серёжа немного растерялся. – Ну… – замялся он и оглянулся на Костёрыча. Костёрыч одобрительно кивнул. – Здесь в Гражданскую войну заложников расстреливали… – выдал Серёжа. – Где? – взвился Чечкин. – Вон там, наверное!… Упыри посмотрели на выступ скалы, на который указал Чечкин. Чечкин по глыбам кинулся к этому выступу. – Я пули найду!… – кричал он. – На фиг тут расстреливать? – спросил Гершензон. – И кого? – Ну… белые – красных, красные – белых… Они возили друг друга из деревни в город, а тут расстреливали. – Всё, да? – спросил Ничков у Щёкина. – Можно идти? – Ты бы с начала рассказывал, Серёжа, – мягко посоветовал Костёрыч. Серёжа уже и сам собрался с мыслями. – Здесь проходил Колымагинский тракт от села до города. – Жестом Костёрыча Серёжа указал на просёлок. – При татарском иге татары захватили город Ковязин, и татарский командир захотел взять княжескую дочь себе в жёны. Он повёз её к себе по этой дороге, а она сбежала, забралась на скалу и сбросилась насмерть. Упыри задрали головы, проследив былой полёт княжны. – Гробанулась как бомба, наверное, – со значением сказал Гонцов. – Мозги в мангал улетели. – Кто упал?… – издалека страдальчески закричал Чечкин, быстро карабкаясь по глыбам обратно. – Кто?!… Пектусин, повтори!… Я тоже хочу!… – Про пещеру… – негромко напомнил Костёрыч. – В пещере тут верующие жили, – продолжил Серёжа. – Когда их солдаты нашли, они укрылись в самой глубине и обрушили проход. Сами себя заживо похоронили. – Значит, там золото, черепа, да? – спросил Гершензон. – Гонец, ты петарды взял? – быстро обернулся к Гонцову Ничков. – Надо рвануть пещеру. – Никаких взрывов, а то сразу домой пойдём, – отрезал Щёкин. – Тут ещё разбойники жили, – утешил упырей Серёжа. – Они прятались в пещере и грабили купцов. Везде клады закапывали. – Значит, клад надо откопать, – решил Ничков. – Клад – всегда пожалуйста, – согласился Щёкин. – Разбойники-то что, тупые были? – не поверил Серёже Гершензон. – Думали, пещеру тут никто не заметит? А купцы здесь слепошарые ездили? – Это же народные предания… – извинился за всех Костёрыч. – Да-а, ни хрена себе скала… – деловито сказал Ничков. – Хорошо, что рассказал, Пектусин. Будешь нам показывать, где черепа, где клады. – Дрисаныч, а когда верёвки навешивать пойдём? – влез неугомонный Чечкин. – Сейчас и пойдём. – Щёкин расстегнул свой рюкзак, стоящий на камне, и бросил Чечкину моток верёвки. – Гершензон и Гонцов, вам трассу распутывать. А ты, Чечкин, вместе с Ничковым учи Серёжу и Наташу делать обвязки и пользоваться карабинами. – И эта, что ли, тоже на скалу полезет? – презрительно спросил Ничков про Наташу. – Скала не твоя, а общая, – ответила Наташа. – Я тоже имею право лазать по ней. |