Онлайн книга «Антиглянец»
|
Так, что я хотела? Заявление. «Прошу уволить меня по собственному желанию…» Кому писать-то, ему? Я оставила пустое место… От Алены Борисовой. Пустое место. – Вера, передашь? – Кому? Алена, ты что?! Сумка, туфли в пакет. Я вылетела в предбанник к лифтам. Быстрее, черт, быстрее! Один лифт ехал вниз, второй наверх. Только не это, надеюсь, это не он… Дверь наконец открылась, я вскочила в пустую кабину и нажала на первый. Услышала: – Александр Борисович, добрый день, проходите, пожалуйста! Лиин голос. Хозяин приехал… Барин. Только бы он не оглянулся. Я вжалась в угол лифта… Его голова в проеме, любимый мятый льняной костюм, спина Дениса. Господи, да поезжай уже! Дай мне рухнуть в темный подвал, в преисподнюю, где нет ничего, кроме отчаяния. Мой социальный лифт поехал вниз. На стоянке его машина… Словила «шестерку», прыгнула в нее, быстрее, быстрее! – Куда ехать? – И правда, куда… К Мишке? Домой? Передо мной расстилался большой летний день, и я могла потратить его на что угодно. Я теперь абсолютно свободна. Как жарко… Искупаться, что ли? – Вы меня до Парка, до Нескучного сада довезите. Пойду, поброжу по местам боевой славы. Парк я всегда любила. Там я сидела триумфаторшей, с Настей, с подругой, там приманила Голливудца на свою жопу. И из окон Канторовичевой квартиры тоже видно Нескучный сад… Ну и что теперь, на речку не ходить? Город сменить? Кстати… Или профессию. Водитель, гость столицы, задержавшийся здесь навсегда, ехал с бешеной скоростью, нещадно стегал своего дохлого конька. – Вы осторожнее! У меня голова уже кружится, – в машине воняло бензином. Сидеть за рулем сама я никогда не боялась, но теперь, разъезжая в случайных тачках, молилась. Они ездили, как безумные. Надо срочно покупать машину, а то исчерпаю лимит божьего терпения. – У вас телефон звонит! Канторович! Что еще надо, что?! Заявление переписать? Я нажала на красную. Сброс. Опять звонит. Блямс. Пришла эсэмэска. Канторович Александр. «Немедленно ответ!!» Еще и пишет с ошибками! – Девушка, вы возьмете трубку?! Меня раздражает! – Меня тоже! Блямс! Михаил Полозов. «Борисова, позвони Кантору!» «На х…?» – отправила я. «Дура!!» – пришло от Мишки. Мы свернули с Садового на Ленинский, затормозили у входа в парк. В парке было мирно, люди с колясками… Блямс! Блямс! Блямс! Три новых сообщения! Я побежала вниз, к любимому месту, под горку, подгоняемая этими звуками. Я теперь, может, всегда буду под горку… Так проще и быстрее, не напрягаясь… Телефон опять звонил. Отключить его, что ли? И нажала «ответ». – Алена, ты где, черт возьми?! – Нигде! Меня нет. Я уехала, до свидания, Александр… – Не смей! Не смей бросать трубку! Слышишь меня?! Нам надо поговорить! Алена, это важно! – Нам не о чем говорить! – Послушай, ты не понимаешь… Я готов тебе объяснить! – Готов?! А ты уже все объяснил! Я поняла с первого раза, хотя и дура. – Черт возьми! Хватит! Давай вот что… Не хочешь со мной говорить так, поговоришь как с владельцем издания, где ты работаешь! – Уже не работаю. Вам передали мое заявление?! Все! – Не все! Заявление неверно написано. Перепишешь, значит, прямо сейчас! – А, без проблем! Прямо сейчас… Скотина, я так и знала! Зачем, зачем я ответила! – Говори, где ты? Я подъеду сейчас. – В Нескучном саду. Там, где Московский фестиваль приемы проводит. Вам же хорошо знакомо это место? – я сказала это нарочно, подчеркнула… – Черт! Хорошо, еду. Никуда не уходи! Я села на ступеньки, на нагретый камень. Справа начинался парк и аттракционы, слева – тишина, зелень, рыбаки… Теплоходы швартовались рядом со мной. Студенты, желавшие интертейнтмента, валили направо, влюбленные, жаждущие уединения, налево. Я осуществляла водораздел между теми и другими. Уплыть бы куда-нибудь… Туда, где меня никто не знает. Чего я здесь сижу, чего жду? Очередной порции унижения… Река успокаивала. Какая разница, куда бежать. Или купить все же билет? Взвизгнула собака, сигнал, тормоза… Я обернулась. Две черные машины, распугав коляски и собак, остановились на дороге. Он бежал по ступенькам вниз. Светлый льняной костюм… – Алена! Я отвернулась. Вцепилась ногтями в ладони. Черт, лак не высох! – Пошли! – он подал мне руку. Я поднялась сама. Он схватил меня за локоть и потащил к ресторану, дебаркадеру, стоявшему неподалеку. Я шла, понимая, что опять делаю что-то не так. Меня опять вели, а я шла… – Садись! – Он задвинул стул, вплотную прижав меня к кромке стола. Сел напротив. Солнечные зайчики прыгали от воды к его щекам, высвечивая неровности и морщинки. Когда я последний раз видела его на солнце? В то утро на берегу… Как-то неважно он выглядит, уставший… Ветер откинул прядь со лба. Он смотрел на реку. Я отвернулась. Никаких эмоций, иначе я не смогу писать это заявление. – Хорошее место, я тоже здесь с девушками гулял. – Давайте без подробностей про вашу жизнь на этот раз. Они меня не интересуют. – Без подробностей не получится. Алена, я хотел… Пауза. Я ждала. – Черт, трудно говорить… – Он морщил лоб, как будто ему больно. Нет, это солнце режет глаза. – Лучше писать. Бумагу давай! – сказала я. – Какую бумагу? – Заявление. – А, сейчас будет тебе бумага. – Он порылся в кармане, нашел какой-то листок, протянул мне. Цифры, столбцы в несколько рядов… – Надо чистую. – И такая сойдет. Пиши! Он что, серьезно? Я не думала, честно говоря, что уволит. Тогда не стал бы сам приезжать. Но что тогда? Что?! – Как писать? Какая форма? – Пиши… «От Борисовой Алены, лучшей журналистки Москвы и Московской области, заявление». – Абсолютно непроницаемое лицо, на котором лучистые зайцы устроили свою игру. Это что, издевательство? – Так и писать? Отлично! А кому? Какая должность твоя? – Моя? Да какая моя должность… Канторович моя должность. – Может, «олигарху Канторовичу А.Б.»? – Я тоже умею издеваться. Он ухмыльнулся. – Давай, отличная идея! Я вывела: «Олигарху Канторовичу А.Б. от Борисовой А.В., журналистки… независимой журналистки г. Москвы». Лучшей – я вписать постеснялась. «Заявление. Прошу уволить меня из журнала „Глянец“ по собственному желанию». – Дай-ка посмотрю. Хмыкнул. – Причина не указана. Любой правозащитник обнаружит, что я уволил ценного работника без видимой причины. В Страсбургский суд потом не наездишься. Пиши причину… Потому что он подлец. Или подонок. Как хочешь… |