Онлайн книга «Антиглянец»
|
Внутри магазина были расставлены картонные фигуры бодрого немолодого дядечки – глянцевого, как все преуспевающие люди. Это и есть Пол Смит? Было душно и тесно – количество бодрых ботоксных людей превосходило пропускную возможность бутика. Но мне нравилось – высокий градус общего ажиотажа резко повысил настроение. Ирка потянула меня в сторону. – Встань сюда, прикроешь меня. Не хочу с ней здороваться. Полозова заняла позицию спиной к толпе, разместив меня напротив очень ухоженной и, судя по всему, очень уверенной в себе женщины, уже вступившей в опасный возраст, но еще претендующей на статус красавицы. – А кто это? – Тише. Долецкая. Тезка твоя. Видеть ее не могу! – Почему? – Долго объяснять. – Ну и ладно, – я тут же потеряла интерес к теме. Но Ирка разъяренно зашептала: – Журнал Vogue, главный редактор! На нее было два приглашения. И на Хромченко тоже. А мне одно послали, гады. Ничего, я разберусь с «Боско». – А как же я прошла? – Второе приглашение было Островской, моего редактора отдела моды. Пришлось забрать у нее. Не могу же я одна прийти, когда у них по два. А Полозов мне весь вечер испортил. – Ир, извини, я ничего не понимаю в ваших делах. – Да все просто. Есть четыре журнала – «Вог», «Базар», «Офисьель» и «Эль». И четыре главных редактора. Так рекламодатели считают. А мы пятые. Понимаешь, не первые, а пятые. Только потому, что у нас русские учредители. В каком-нибудь «Мари Клере» тебе скажут, что они пятые. Но пятые – это мы. Ты понимаешь, что значит быть пятой, когда ты делаешь журнал номер один. И без бюджетов «Вога»! Я ничего не понимала, но кивала. – Так у вас же тоже есть реклама. – Ладно, Ален, это сложно. Просто, чтобы ты понимала, – я получаю приглашение на одно лицо, а Долецкая на два, я сижу на показе во втором ряду, а она в первом! – А это так принципиально? – Ты зайка еще… Ладно, расслабься. Смотри лучше по сторонам, не вникай пока в наши гнусности. Я огляделась. Толпа еще больше уплотнилась и сжалась. В ней образовался эпицентр. Тот самый глянцевый дядька. – Пол приехал. Все-таки он фантастический! Фотографы стянули свои ряды вплотную к месту силы, декольтированные девушки устремились туда же, серьезные товарищи в дорогих костюмах тоже как-то приосанились, выпрямили спины, заулыбались. Рядом со Смитом, насколько я могла видеть через лакированные и напомаженные головы, стояли Куснирович в пиджаке, Долецкая в красном платье и Олег Янковский в полосатом шарфе. Точно такой же лежал рядом со мной на полке. – Вот черт! Опять у нее эксклюзив. – В смысле? Я уже понимала, что речь шла опять про мою тезку. – Нам отказали в интервью со Смитом. Дали «Базару» и «Вогу». – Привет, дорогая! – Возле нас возникла невысокая блондинка неопределенных лет с пухлыми накачанными губами. Они расцеловались. – Прекрасна, как всегда! – И тебе все комплименты мира. – Видела твой последний номер. Очень удачно, просто чудесно! – Спасибо, дорогая! Стараемся. Кстати, познакомься, Алена, у Полозова моего работает. А это Мила Ямбург, ее бутик «Монте-Наполеоне» знаешь? Девица улыбнулась мне сдержанно, безо всякого интереса. Я соврала в ответ: – Да, конечно. – Послушай, мне твои девочки звонили. Хотели снять меня в рубрику «Гардероб». Но не сказали, когда съемка. А мне скоро в Милан ехать. Ира удивилась: – Кто звонил, Островская? Странно. Мы эту рубрику сейчас меняем. Я съемок пока не планирую. Ты поменьше их слушай, они скидок хотят, вот и лезут. Мы с тобой сами договоримся. – Так давай договоримся. Они заговорили о каких-то своих делах, и я решила прогуляться среди людей и вещей. Я улыбалась. Зачем расстраиваться? В конце концов, могут же быть у человека неотложные дела. Завтра все разъяснится. Люди промахивались взглядом мимо меня, ни на секунду не задерживая глаз, не реагируя на мою улыбку. Никто ни с кем не знакомился. Все и так знали друг друга. Я стала рассматривать вещи. Вещи были более дружелюбны. Легко шли на контакт, прыгали в руки, просили забрать их с собой – снять с вешалок, достать с полок, завернуть и унести. Я притормозила возле пиджаков. Мужских, в цветочек. Погладила мягкую бархатную ткань. Непонятно, почему он мужской – я бы и себе такой купила. – Вам что-то понравилось? Я подняла глаза на продавщицу. – А? Да. Нет. Просто смотрю. Господи! В полуметре от меня стоял Канторович. И просто смотрел на меня. Я почувствовала, что краснею. Вся, с головы до пят. Душно. Как здесь душно! Он стоял в обнимку с девушкой, которую я где-то видела. Но не могла вспомнить где. Надо что-то сказать. Или подойти? Мы смотрели друг на друга с секунду, которой хватило, чтобы между нами выросла стена. Он кивнул и отвернулся. Сделал полшага от меня, не снимая руки с ее талии. К ним подошли какие-то люди. Обнялись, расцеловались, рассмеялись. Я стояла в обнимку с цветочным пиджаком и чувствовала, что упаду, если сейчас отцеплюсь от вешалки, точки опоры. – Хотите купить? Их всего три у нас. Три в Милане и еще два в Лондоне. Эта коллекция не будет повторяться. Лимитированная серия только по случаю открытия бутика. Вашему другу понравится. Стиль Paul Smith… Я не дослушала. Выставив вперед руки, как щит, я пробиралась к выходу, мимо красных платьев, мимо звезд, мимо Канторовича, который досказывал какой-то анекдот, мимо Куснировича, мимо картонного Пола Смита. По-моему, я толкнула и живого, но даже не извинилась. Я вырвалась на главную аллею ГУМа, вылетела в ночь, нашла в темноте машину, вырулила задом с одного движения – в спокойном состоянии я бы на это потратила минут десять – и понеслась в сторону дома. Кажется, дома есть коньяк. Я старалась не думать. Смотреть на дорогу и не думать. И все равно крутилась на одном месте. Как ошпаренная кошка, которую только что искупали в кипятке, чтобы заживо снять с нее кожу. Хорошо, что ничего еще не было. А теперь точно ничего не будет. А я, дура, думала, что мы медленно плыли к той самой точке, которая уже обозначилась на горизонте… Меня уносило в открытое море, он сбрасывал за борт груз обязательств, отменял ради наших встреч деловые ужины, торпедировал встречных бизнесменов, которые подходили в ресторанах поздороваться с ним и познакомиться со мной. – Лучшая журналистка Москвы и Московской области, – представлял он меня. И не называл имени. Специально. |