Книга Потерянный среди домов, страница 42 – Дэвид Гилмор

– Что ты собираешься там делать? – спросил он, не меняя тона, все еще листая журнал.

– Найду семью, в которой много детей, и заставлю их усыновить меня.

– То есть собираешься сделать кучу дерьма.

– Мне дела нет.

– Сейчас легко говорить. Тебя, наверное, исключат.

– Мне все равно. Первое, что я сделаю, – убегу.

Должен признать, замечание о том, что меня исключат, немного остудило мой порыв. Но я снова подумал о той картинке, представил себя на пляже под горячим солнцем, и трепет пробежал по моему телу.

– Когда ты намерен отправиться? – спросил Е.К.

– Скоро, – таинственно сказал я. – Скоро.

Так что следующие три дня я ходил по школе со своей большой тайной. Как будто у меня в голове был солнечный шарик. Ничего не имело значения, потому что я уходил.

У меня была проблема с химией. Я сделал только половину лабораторной, когда учитель, высокий, хорошо одетый гомик, мистер Боннимэн, велел мне сдать ее.

– Я еще не готов, сэр, – сказал я.

– Сдавайте сейчас или вы получите ноль.

На секунду мелькнула мысль о пляже во Флориде, и невольная улыбка появилась на моем лице.

– Пусть будет ноль, сэр.

При этих словах кое-какие головы повернулись в мою сторону. Я сидел сзади и притворился, что ничего не замечаю, не желаю дальше провоцировать учителя, а просто погружен в учебник, в то время как моя душа сияла солнцем, когда оно отражается от воды.

Я пошел слушать объявления, там был Психо, он разглагольствовал, по своему обыкновению, о том, как улучшить нас, и то же самое мы выслушали от парня, который побыл вне стен школы ровно четыре года после того, как ее окончил, и прибежал назад так быстро, как только мог. Можно поклясться задницей его матери, что она позволила ему вернуться, разодетому в черную мантию, словно он – дон в настоящем английском университете, но меня все это больше не касалось, как и то, что этот парень думает обо мне, я теперь был от всего этого свободен.

А потом пришло время. Я просто знал это. Я подождал до десяти часов вечера, когда потушили лампы, и даже лег в постель. Полежал немного, а когда школа по-настоящему затихла, сбросил простыни и включил ночник.

– Ты уходишь? – спросил Е.К., снова подперев голову рукой, голые плечи с веснушками и белая-белая кожа. Волосы аккуратно причесаны. Он причесывал их перед тем, как лечь в постель.

– Да.

Я вытащил чемодан из-под кровати и начал запихивать туда вещи. Всякие вещи: рубашки, носки, две щетки для волос, две спортивные куртки, запонки, школьный галстук, три пары ботинок, я хочу сказать, все это дерьмо, ведь я никогда не уезжал далеко от дома, даже когда получал бронзовую медаль за прыжки с шестом, и тут, когда мой чемодан был уже толще сандвича с жареной говядиной, вошел Дик Эйнсворт, заместитель заведующего.

– Что вы делаете, Олбрайт? – спросил он, глядя на чемодан.

– Распаковываюсь, – сказал я.

Он немного поразмыслил об этом.

– После чего?

– После Дня благодарения, сэр.

– Это не могло подождать до утра?

– Абсолютно, – сказал я, вытащил рубашку и положил ее обратно в шкаф.

– У вас здесь все в порядке, Е.К.? – спросил он.

– Да, сэр.

– Не о чем доложить?

– Нет, сэр.

– У меня была приятная беседа с твоей мамой в выходные. Очень милая женщина.

– Да, сэр.

– Все в порядке, Олбрайт?

– Да, сэр, – сказал я.

– Спокойной ночи, джентльмены.

Эйнсворт вышел. Я стоял не двигаясь, вибрируя, словно чертова струна у пианино, пока слушал, как его шаги удаляются по коридору.

– Господи Иисусе, – прошептал Е.К. с перекошенным лицом.

– Не ссы, – сказал я. Я посидел на краю кровати, наверное, еще минут двадцать, прислушиваясь. Ничего. Я чувствовал, как Е.К. смотрит на меня своими ясными маленькими мышиными глазками.

Я упаковал чемодан, побил по нему кулаком, уминая книги, зубную пасту и дезодорант, как будто собирался в обозримом будущем обедать с королевой. Сел на него, а потом стащил с кровати. Он весил, черт возьми, целую тонну.

Я подошел к окну и открыл его. Осенний воздух охватил мою голову, драгоценный и холодный, он просто пронесся через всю комнату. Я опустил чемодан за окно и бросил его на дерн. Потом обернулся.

– Порядок, – сказал я.

Е.К. сел и вытащил из шкафчика конверт.

– Поскольку ты действительно убегаешь, вот. Это одиннадцать баксов. Если продержишься три дня, можешь забрать их себе.

Он пожал мне руку.

Выскользнув в окно, я приземлился на булыжник и замер, словно статуя, ветер дул по квадратному двору, листья шуршали, в голове звенела песня. Я немного подождал, огляделся в ожидании, вдруг что-то двинется. Вокруг ни души, только листья несло по дерну, так что я поднял чемодан, прошел вдоль стены под окнами спален, наклонив голову, проскользнул в большие железные ворота и затем, увидев, что парковка освещена, словно хренова Берлинская стена, прижался к кирпичу и двигался так, пока не слился с тенью, а потом потащился к задним воротам, чемодан стучал по моим коленям. Я побежал по задней улице. Неожиданно шум с Авеню-роуд (уличное движение свистело вокруг школы) умолк. Я был совершенно один, сердце колотилось как бешеное, глупая песенка звучала в голове со скоростью сотни миль в час.

Пять шагов и два,

Голубые глаза,

Куши, куши,

Куши ку.

Мне пришлось поставить чемодан на землю, он так оттянул мне руку, что на ней появилась полоса. Я едва мог разжать кулак. Я поставил его перед оградой. Посмотрел туда-сюда по улице. На противоположной стороне, в большом, увитом плющом доме, я разглядел женщину в желтом платье, двигающуюся по гостиной. Это выглядело очень уютно, как в моем доме на Форест-Хилл. Я перешел улицу и постучал в дверь. Женщина открыла.

Я пустил в ход свои лучшие манеры:

– Простите, пожалуйста. Вы не против, если я воспользуюсь вашим телефоном, чтобы вызвать такси?

Женщина не выразила восторга по этому поводу, так что я сделал несколько шагов от двери.

– Или, может быть, вы согласитесь вызвать такси для меня сами, а я подожду здесь.

– Почему ты не вызвал такси оттуда, где был? – спросила она.

О таком повороте я не подумал.

– Ну, я вызвал. Но водитель оказался пьян, так что я не поехал с ним.

– Водитель такси был пьян?

– Да, мадам.

Разумеется, порядочный мальчик вроде меня не мог иметь никаких дел с пьяным водителем. Только посмотрите, какой козел!