Онлайн книга «Уитни, любимая»
Бессознательно манящая улыбка чуть приподняла уголки ее губ. Девушка отрицательно покачала головой: – Я отказала ему зная, как вы не хотите, чтобы я танцевала с ним, и, кроме того, была твердо уверена, что вы немедленно отомстите, пригласив на танец мисс Стенфилд. – Весьма проницательно с вашей стороны, – мягко выдохнул он. – И крайне обидно с вашей, – упрекнула Уитни смеясь. До нее только сейчас дошло, что она призналась в таком постыдном чувстве, как ревность. – Chérie, – раздался за спиной знакомый баритон, и девушка в радостном удивлении обернулась. – Неужели вы решили вслед за Парижем завоевать и Лондон? – Ники! – ахнула Уитни вне себя от восторга, глядя в знакомое красивое лицо, которое было так дорого ей. – Как чудесно вновь видеть вас, – продолжала она, и Ники сжал ее руки в своих теплых ладонях. – Я спрашивала лорда Ратерфорда, но он сказал, что вас задержали дела и, возможно, вы приедете не раньше завтрашнего дня. – Я добрался сюда час назад. Уитни повернулась к Клейтону, намереваясь познакомить его с Ники, но мужчины, очевидно, уже встречались. – Клеймор, не так ли? – осведомился Ники, критически разглядывая Клейтона. Тот в ответ так же холодно наклонил голову, и Уитни, никогда не видевшая, чтобы они вели себя подобным образом раньше, решительно подавила как почти непреодолимое желание забиться в какой-нибудь угол, так и, несомненно, подогретый шампанским внезапный порыв громко расхохотаться над дурацким мужским соперничеством, причиной которого была она сама. – Позвольте пригласить вас на танец, – сказал Ники, высокомерно игнорируя этикет, требующий сначала спросить разрешения Клейтона. Поскольку он уже увлекал ее за собой к танцующим, Уитни беспомощно оглянулась на Клейтона: – Вы извините нас? – Конечно, – последовал короткий ответ. Не успел Ники обнять ее за талию, как губы Клейтона неодобрительно поджались. – Откуда вы знаете Клеймора? – требовательно спросил Ники и, не дав Уитни ответить, пробормотал: – Chérie, этот человек просто… – Пытаетесь объяснить, что во всем, касающемся женщин, он страшный распутник? Ники коротко кивнул, и Уитни шутливо продолжала: – И немного надменен, не так ли? И очень красив и обаятелен… Глаза Ники сузились, и плечи Уитни вздрогнули от смеха. – О, Ники, он так похож на вас! – С одной значительной разницей, – возразил Николя, – заключающейся в том, что я женился бы на вас. Уитни в шутливом ужасе едва не прикрыла ладошкой рот. – Только не говорите этого, Ники! Не здесь и не сейчас! Вы просто не поверите, в каком ужасном положении я уже очутилась! – Не вижу здесь ничего смешного! – резко бросил Ники. Уитни проглотила смешок. – Никому не известно это лучше, чем мне. Ники, нахмурившись, молча изучал ее раскрасневшееся лицо. – Я собираюсь пока остаться в Лондоне, – объявил он. – У меня здесь много дел и друзей, которых не мешало бы навестить. В своем письме вы писали, что следующие две недели тоже будете заняты, а по истечении этого срока мы снова обсудим вопрос о свадьбе… когда вы в состоянии будете мыслить яснее. Не зная, смеяться или плакать, Уитни решила не протестовать и позволила Ники проводить ее к Клейтону, где снова пила шампанское, весело размышляя о собственной участи, с каждой минутой становившейся все более непредсказуемой и запутанной. Клейтон велел подать его карету, а сам, обняв ее за талию, повел в последнем танце. – Что вас так позабавило, малышка? – спросил он, улыбаясь ей и прижимая к себе гораздо ближе, чем допускали приличия. – О, все! – рассмеялась Уитни. – Знаете, в детстве я была абсолютно убеждена, что на мне никто не захочет жениться. А теперь Пол сделал мне предложение, и Ники тоже… и, конечно, вы. – И, немного подумав, девушка добавила: – Хотела бы я выйти замуж сразу за троих – вы все такие милые! – Уитни покосилась на Клейтона из-под длинных пушистых ресниц. – Вы, конечно, ничуть не ревнуете, правда? – лукаво спросила она. Клейтон пристально посмотрел на нее: —А мне следует ревновать? – Ну еще бы! – весело объявила Уитни. – Если не для того, чтобы польстить моему тщеславию, то хотя бы потому, что я ревновала, когда вы танцевали с мисс Стенфилд. И неожиданно, чуточку протрезвев, стала серьезной и едва слышным шепотом призналась: – Девчонкой я была вся в веснушках. – Не может быть! – преувеличенно потрясенно воскликнул Клейтон. – Да, сотни и тысячи веснушек! Вот здесь! Она прикоснулась пальцем с длинным ноготком к переносице, при этом едва не попав себе в глаз. Клейтон с гортанным смешком перехватил ее руку, чтобы помешать ей повредить другой глаз. – И, – продолжала Уитни с видом человека, исповедующегося в ужасном деянии, – я любила, забравшись на дерево, висеть вниз головой. Всем остальным девочкам нравилось играть в принцесс, а я часто воображала себя обезьянкой. Она откинула голову, ожидая увидеть осуждение в глазах Клейтона, но он улыбался ей с таким видом, будто видел перед собой нечто очень ценное и редкое. – Я прекрасно провела время сегодня, – тихо сказала Уитни, завороженная нежностью, светившейся в его глазах. Скоро она уже утопала в бархатных подушках сиденья темно-красной кареты, уносившей их в ночь, сонно прислушиваясь к цоканью копыт по мощенным брусчаткой мостовым Лондона. Она даже смежила веки, но откуда-то взявшееся головокружение заставило ее поспешно открыть глаза и вместо этого вглядеться в слабый желтый свет раскачивающихся на ветру фонарей экипажа, посылающих пляшущие тени по стенкам кареты. – Очень вкусное шампанское, – пробормотала она. – Боюсь… завтра вы измените мнение, – покачал головой Клейтон, обнимая ее за плечи. Вцепившись в его руку, чтобы сохранить весьма ненадежное равновесие, Уитни брела вслед за Клейтоном по ступенькам крыльца дома Арчибалдов, не отводя взгляда от предрассветного неба. У самой двери Клейтон остановился. Уитни наконец сообразила, что он, очевидно, ожидает чего-то, и, оторвавшись от созерцания последних звезд, посмотрела на него. Глаза девушки сузились при виде его смешливо вздрагивающих губ. Гордо выпрямившись во весь рост, она осведомилась: – Вы считаете, что я слишком много выпила? – Ничего подобного. Я просто надеялся, что у вас есть ключ. – Ключ? – непонимающе повторила она. – От двери… – Конечно! – гордо объявила Уитни. Прошло еще несколько мгновений, прежде чем он вежливо напомнил: |