Онлайн книга «Закон о чистоте крови. Слуги богини»
|
И вот она… дверь в кабинет отца! Я с замиранием сердца ее отворила, приготовившись увидеть невероятное. Ну а как же иначе? С такими-то тайнами вокруг! Дверь меня разочаровала первой. Противно заскрипела, начисто разрушая волшебство момента. Вторым разочарованием было то, что папа ругался. И даже не на меня. И не на маму. Папа ругался с попугаем. Попугай отвечал ему презрительным взглядом и ледяным молчанием. – Это приказ! – провозгласил наг и сложил руки на груди. Мама только покачала головой и вздохнула. Попугай же, кстати, сидевший на спинке отцовского кресла, ответил нагу полным превосходства взглядом и неторопливо развернулся к нему хвостом, гордо вскинув голову с красивым хохолком. Судя по всему, это был ответ. Папа тоже являлся мужчиной сообразительным и понял, что птиц имел в виду. Попка был красавчик, кстати! Почти весь черный, с переливами цвета красного вина, а в хвосте, маховых и на хохолке – несколько ярко-красных перьев. – Ой, какая прелесть, – восторженно выдохнула я и с восторгом посмотрела на папу. – Это мне?! Спасибо, спасибо, спасибо! Попугай стремительно обернулся, смерил меня злобным взглядом, передернулся и вновь вернулся к созерцанию панорамы за окном. – Да, тебе, – злорадно выдал отец. – Подойди, возьми браслетик. – Подожди, – отмахнулась я и осторожно обошла стол, приближаясь к нежданному подарку и воркуя: – Какой ты красивый, какой ты хороший… – Дур-р-ра! – внезапно выдал попугай и отвернулся. – Это что? – озадаченно вопросила я в пространство. – Твой диагноз! – «любезно» разъяснил мне этот пернатый суповой набор. – Познакомься, это Кеша! – просветила Гани, солнечно улыбаясь. – И вам обоим не помешало бы найти общий язык. Кеша, тебе все ясно? – Нет, – нагло отозвался попугай и для непонятливых уточнил: – Кеша тоже дур-р-рак! – это было сказано с такой интонацией, что почему-то не осталось сомнений: дураки тут – все присутствующие, кроме попугая. – Да, я вижу, что вы точно поладите, – пробормотала Гани, но тут же снова разулыбалась и, глянув на пернатого, с намеком спросила: – Тебе не надоело текущее положение дел? – А вар-р-рианты? – недовольно буркнул попугай, но темно-зеленым глазом в сторону наги косился теперь с явным интересом. – Земляна, – невинно ответила Гаррини и поспешно добавила: – На твой призыв она должна прийти. – Чтобы окончательно меня укокошить? – скептически склонил голову набок птиц. – Нет, спасибо, мне и так не очень хорошо живется! – Обратно в анабиоз, что ли? – задумчиво так вопросил папа в пустоту, и Кеша недовольно на него посмотрел. – Зачем же сразу такие кр-р-райности? – потом взмахнул неожиданно большими крыльями, взлетел со своего «насеста», метнулся к стене, около которой я стояла, зацепился когтями за раму картины и уставился на меня. – И при чем тут ваша дур-р-рочка? – Ее воля и безопасность – цена твоей свободы, – ровно проговорил отец. – Я передаю тебя ей, вы идете к Земляне, и мне плевать, что ты сделаешь, но она должна дать вам задание. Как ты сам знаешь, слугам богини полагаются определенные бонусы. Для тебя это шанс изменить ситуацию и… отомстить. – Интер-р-ресно, – спокойно признал попугай и, перебирая лапками, неторопливо двинулся по раме в сторону от меня. От его когтей на дереве оставались отметины и царапины, потому папа поморщился и как бы мимоходом заметил: – Между прочим, это белое дерево… Кеша остановился, склонил голову, осмотрел свой насест, клюнул его, сковыривая лак, и подтвердил: – Ну да. Хор-р-рошо живем! И потопал дальше. Шкряб-шкряб-шкряб. Я невольно втянула голову в плечи. Папа у нас больной до натурального, редкого дерева. А уж такой реликт, как белое… Глаза отца потемнели от гнева: – Птица драная, ты хоть знаешь, сколько это стоило?! На эту наглость в перьях окрик не произвел никакого впечатления, разве что зеленющие глаза довольно засверкали, а потом он выдал: – Кеша извиняется. Кеша хор-р-роший. – Оглядел присутствующих, чтобы насладиться эффектом от своего абсурдного заявления, и продолжил: – И вообще, я подор-р-роже этой деревяшки буду. – Да я тебя за три золотых на человеческом рынке как чучело купил! – взревел наг, сжимая кулаки. – Не напоминай мне об этом позоре! – картинно прижал лапу к клюву этот артист и, обратившись ко мне, начал: – Три золотых, пр-р-редставляешь?! Всего три! Меня продали за такие копейки! – Ты был очень красивый и даже милый, – подала голос Гаррини и, когда попугай горделиво приосанился, завершила: – Пока и правда напоминал чучело. Молчал и не двигался. – Я никогда не был чучелом! Я был под заклятием стазиса, и пер-р-рвое, что вы сделали, когда сняли его, это наложили снова и запр-р-рятали меня в сейф! Извер-р-рги! – А варианты? – вздернула светлую бровь мама. – Тебе или на месте шею сворачивать нужно было, или ждать удобного момента, чтобы использовать. Он настал. Притом, оцени, неблагодарное пернатое, это служба, а не рабство! Выполнишь задание – и все. – Ладно, – мотнул хохолком красавчик с отвратительным характером и перелетел на спинку одного из кресел, вцепляясь в обивку острыми когтями. Тр-р-ресь. – Ясманский шелк! – простонала полуобморочная мама. – Кеша хороший! – на всякий случай напомнил попугай, глядя в кровожадные глаза моих родителей. – Кеша полезный! Решив, что пора вмешаться, я выразительно прокашлялась и сказала: – Может, все же изложите ваш план? И что это за хам пернатый?! – Дур-р-рочкам слова не давали! – тут же заявил летающий гад, оглядывая меня полным спеси и высокомерия взором. – Сейчас у некоторых попугаев слов не окажется, – честно предупредила я. – И это будет каким-то образом связано с общим кислородным голоданием организма! – С «пр-р-ридушить» у вас, похоже, наследственное! – Это наследственное у всех, кто с тобой сталкивается! – злобно прищурившись, отозвалась я. – Птица говорун отличается умом и сообразительностью, – вскинул черно-красную голову этот подлец и довольно посмотрел на меня. – Пока только болтливостью и отсутствием инстинкта самосохранения! – Как ты к себе критична… – В твоей маленькой головенке ничего, кроме пакостности, наверное, просто не помещается? – с сочувствием спросила я. – Детка, размер имеет значение в других местах и у других особей, – заржал попугай. – А текущий размер моего мозга никак не связан с интеллектом, дур-р-рочка. – Хватит называть меня дурой! |