Книга Правила одиночества, страница 64 – Самид Агаев

К счастью, как это часто бывает летом, к утру небо прояснилось, вернее, гроза прошла стороной, в горах, так как всю ночь были слышны отдаленные раскаты грома. А мать сообщила, что ночью видела, как в горах сверкали молнии. Ислам поднялся рано, но улизнуть из дома не успел. Мать попросила полить фруктовые деревья, в ее голосе было столько твердости, что он понял — сопротивляться бесполезно; взял ведра и пошел к колодцу. Уже оттуда, крутя ручку подъемника, сказал:

— Зачем поливать, если ночью был дождь, можно переусердствовать.

— Если ты называешь дождем те несколько капель, упавшие на землю, то не беспокойся, — ответила мать. Она сидела на крыльце на табуретке и контролировала его действия.

— Ну как же, а гроза? — настаивал Ислам.

— Гроза была в горах, далеко отсюда.

— Мама, подземные воды сообщаются, — поучительно сказал Ислам, — дождь был в горах, а вода уже здесь, подземная.

— Давай, давай.

— Мама, «давай, давай», — это не довод в научном споре, — возмутился Ислам. Он наполнил ведра, с усилием подхватил их и понес в сад. Когда он проходил мимо матери, она легонько хлестнула его прутиком, который держала в руках.

— Я понял, — сказал Ислам, — в прошлой жизни ты была надсмотрщиком. Он вылил воду под дерево и вернулся к колодцу.

На море ничто не напоминало о вчерашнем шторме, поверхность воды была гладкой и неподвижной, как зеркало. Море и небо были одного белесого голубого цвета. На горизонте две стихии сливались, и казалось, что весь мир находится в пасти огромной ракушки, распахнувшей свой зев. Моряк, К каковым Ислам причислял и себя, мог обнаружить на берегу следы вчерашнего буйства: там и сям валялась дохлая рыбешка, прибрежная галька местами была покрыта ржавым слоем листвы донных морских растений, над тушей выброшенного морем тюленя копошились вороны. Ислам исходил пляж вдоль и поперек, прежде чем нашел девушку. Она лежала у самой кромки, на мокром песке и задумчиво глядела на море. На ней был закрытый цветастый купальник, дивно облегавший ее стройную фигурку.

— А я жду, жду, — лукаво произнесла она, — уж все глаза проглядела, а милого все нет и нет.

Ислам почувствовал, как в груди поднялась теплая волна.

— Привет, — сказал он, опускаясь рядом, — ты шутишь или правду говоришь?

— А ты что, раздеваться не будешь, — не ответив, спросила Лана, — будешь как они?

И кивнула головой.

На пляже было несколько азербайджанских семей, загоравших по одной методе — мужчины обнажались до семейных трусов, являя миру волосатые спины и животы, а женщины и девушки купались и загорали в платьях.

— ИЛИ ТЫ современный?

— Более чем, — сказал Ислам. Он разделся, оставшись в плавках.

— Могу и плавки снять, — предложил он в порыве самопожертвования.

— Ой, не надо, — воскликнула Лана и заметно покраснела, — я все поняла, больше не буду. А когда ты успел так загореть, лето только началось, или ты такой от природы?

Девушка приложила свою руку к руке парня и уныло сказала:

— Я по сравнению с тобой как эскимоска.

— А ты что же, одна здесь? — спросил Ислам.

— Нет, наши все в воде, как тюлени, видишь, косяка давят на нас, соседи. Мать в Алексеевку укатила, за ежевикой, меня под их присмотром оставила.

— Не заругают? — поинтересовался Ислам.

— Заругать не заругают, а вот матери сообщить могут, но я скажу, что ты мой пионервожатый, бывший.

Лана засмеялась.

— А где ты живешь вообще?

— Возле стадиона, в военном городке.

— И охота тебе было в такую даль тащиться.

— Да, я хотел тебя увидеть.

— Почему? — невинно спросила девушка.

— Потому что ты мне нравишься.

— Да-а, как интересно. А что это у нас с лицом? — переводя разговор, спросила Лана.

— Где? — удивился Ислам, успевший уже забыть о своих ссадинах.

— Вот и вот, — Лана показала пальцем.

— Ах, это, пустяки, подрался вчера, — сообщил Ислам.

— О, да ты еще и драчун, — воскликнула девушка, — с кем это ты подрался, а ну рассказывай, — потребовала она.

— Их пять человек было, — сказал Ислам, — один в Танковом полку живет, других я не знаю.

— Ты был один?

— Сначала один, потом друг помог, короче, они убежали.

— Как не стыдно врать, — укоризненно сказала Лана, — прямо как в сказке, семерых одним ударом, пятерых вернее.

— Я не вру, честное слово.

— Ну, ладно, оставим это на твоей совести. Но больше так не делай, обещаешь?

— Обещаю, — согласился Ислам, не покривив душой, потому что было неясно, чего именно не делать.

— А я подумала, что у тебя «асфальтовая болезнь». Знаешь, что это такое?

— Не знаю, но догадываюсь. Нет, не подвержен.

— Это хорошо. Кажется, мои «морские коровы» на берег потянулись, сейчас вопросы начнутся.

Из воды вышли две дородные тетки, подозрительно поглядывая на Ислама.

— Это из нашей школы мальчик, — не дожидаясь расспросов, заговорила Лана, — он председатель нашей пионерской дружины.

— Здрасьте, — сказал Ислам.

Женщины недоверчиво кивнули, они были похожи друг на друга, курносые, коротко стриженные и крашенные пергидролью. Они не спеша прошествовали мимо и расположились где-то невдалеке. Сразу стало как-то неуютно.

— Очень своенравная девочка, — донеслось до слуха Ислама, — ни на минуту нельзя одну оставить.

— Ты слышишь? — тихо спросил он у девушки.

— Нет, я глухая, — отозвалась она. — Тебе не кажется, что море сразу поубавилось? — заговорщицки спросила Лана.

— Ничего не поделаешь, — в тон ей ответил Ислам, — закон Архимеда, тело, погруженное в воду, вытесняет из воды стоко же, или, вернее, объем погруженного в воду тела равен вытесненной воды.

— Какой ты умный, — восхищенно сказала девушка, — правда, там еще про силу говорится, которая действует на тело, погруженное в жидкость, — направлена вверх и равна весу вытесненной воды.

— Да, — неуверенно сказал Ислам, — он не мог ручаться за точность изложенной им формулы. — Пойдем поплаваем, — предложил он, — проверим на практике закон Архимеда.

— Пойдем, — согласилась девушка, — только, чур, не брызгаться, я этого не люблю.

За то время, что они беседовали, море пришло в движение, короткая и низкая прозрачная волна неспешно накатывала на галечную полоску берега. Стайки мальков бросились врассыпную, как только они вступили в море. Ислам сразу же бросился вперед и нырнул. Проплыл под водой несколько метров и поднялся на поверхность. Девушка, все так же осторожно ступая, продолжала медленно идти. Вода была ей уже по колено. Ислам улыбнулся и поплыл к ней. Лана расценила его намерение по-своему.