Книга Плейбой и серая мышка, страница 47 – Марина Серова

– Понятно, значит, он – персона… как это называется… которая неприкосновенная?

– Нон грата? – решил блеснуть эрудицией Кирьянов.

– Нет, нон грата – это которую вон выкидывают и видеть не хотят.

– Инкогнито? – продолжал смешить меня милиционер.

– Это, наоборот, кто спрятался как мышь и никто его не видит, он тайно приехал.

– Ладно, все, – раскрасневшийся не то от стыда, не то от напряжения Кирьянов махнул раздраженно на меня рукой. – Мое дело – бандитов ловить, а не словари штудировать.

– Кстати, с бандюками я хоть как-то смогу помочь, – задумчиво проговорила я. – У меня эта мысль возникла, еще когда я садилась к ним в машину.

– Какая мысль? – заинтересовался Киря.

– Там точно были тройка и семерка, в номере той «Ауди», – твердо сказала я. – Причем тройка шла за семеркой. А первая буква – В. Это я тоже запомнила. А зрительная память у меня хорошая, – скромно заметила я. – Иногда и не стараешься ничего специально запомнить, а потом, когда нужно, напрягаешься и – раз! Словно кадр перед глазами появляется.

– Везет же людям, – крякнул Володька. – Что же твой кадр весь номер не показывает?

– А там засвечено с одной стороны, – отшутилась я.

– Ладно, это уже кое-что, – посерьезнел Кирьянов и вновь потянулся к трубке. – Значит, говоришь, В, а потом 73? Я молча кивнула, и Киря продиктовал эти данные в трубку – он уже связывался с транспортным отделом.

– Ну вот, думаю, можно отрабатывать варианты, – слегка повеселел он. – Итак, подведем итог. Всех убил Виктор, по-твоему, так?

– Я вспомнила, что Марина как-то назвала Виктора спецназовцем, – продолжала я объяснять. – Я подумала, что она просто пошутила. Но вдруг это соответствует действительности?

– Виктор – убийца, и наверняка он же наркотики похитил, – продолжил о своем Кирьянов. – Одним словом, надо его брать. – Он затушил сигарету в пепельнице и взялся за трубку телефона.

Он долго куда-то звонил, договаривался, а я, довольная тем, что дело близится к концу, тоже решила перекурить. Наконец Кирьянов закончил свои переговоры и сообщил, что сейчас подъедет машина.

Вскоре внизу действительно раздался автомобильный гудок. Киря выглянул в окно и сказал:

– Пойдемте.

Мы вышли на улицу и сели в милицейскую машину.

– Куда мы едем? – спросила я.

– Для начала к Марине. Потом, если Виктора там не окажется, то к нему домой. Ребята пробили его адрес. Кстати, он действительно бывший спецназовец, так что все верно.

– Значит, оперативно работать вы умеете, когда захотите, – съязвила я.

Кирьянов ничего не ответил на мои колкости, он занимался подготовкой к операции. Впрочем, меня уже посвятили в план предстоящей операции. Мне в ней отводилась значительная роль. Конечно, Киря попробовал возражать, ссылаясь на то, что я женщина, ну и все в таком роде. Однако мои заслуги в данном деле были неоспоримы, а поддерживать форму я считала необходимым. Следовательно, я первой и должна пойти к Марине домой. Учитывая психику Виктора, он мог бы наделать всяческих глупостей, будучи уверенным, что со всех сторон его обложили менты.

– Я сам пойду, – упрямствовал поначалу Кирьянов. – А несколько ребят останутся на улице на всякий случай – кто знает, что у этого спецназовца на уме. У них часто психика бывает неуравновешенная.

– Вот именно! – возбужденно проговорила я. – Он может выкинуть черт знает что! А меня он знает и откроет спокойно.

Киря на некоторое время задумался. Потом сказал:

– Ну ладно, хорошо. Но я буду все время под дверью.

– Конечно, – согласилась я. – Только мне понадобится диктофон.

Кирьянов без лишних слов вручил мне диктофон. Куда его прикрепить, я знала.

Интересно, пустился Виктор в бега или нет? Догадался, что его вычислили, или нет? Получить ответы на эти вопросы мне самой было интересно. Я спросила у Кирьянова насчет уличного происшествия, после которого Виктор приказал мне идти своей дорогой и больше не видеться с ним. Белые «Жигули», которые он так тщательно протирал тряпочкой, так и не обнаружили. Каким-то образом Виктору удалось вернуться и уехать с места происшествия. А та милицейская машина, которой он испугался, скорее всего, так и не отреагировала на случившееся. Действительно, мало ли кого на улицах убивают? Может быть, это вообще была ГАИ, в той суматохе мы не разобрали.

Я почти не волновалась, когда поднималась по лестнице. Не волновалась и в тот момент, когда, поднявшись, надавила на кнопку звонка.

Волнение начало приходить почему-то, когда никто долго не открывал, а из квартиры слышались какие-то стоны, переходящие в вой. Наконец под дверью послышался шорох, и тревожный голос спросил:

– Кто там?

– Виктор, откройте, пожалуйста, это я, Таня! – сказала я. – Мне нужно с вами посоветоваться.

Послышался тяжелый вздох, потом дверь отворилась. Виктор, выглядевший весьма напряженным и подозрительным, неприветливо посмотрел на меня. В его глазах я легко прочитала и то, что я явно не вовремя, и то, о чем он предупредил меня: «Я тебя не знаю, ты меня тоже».

– Марина очень плохо себя чувствует, – сказал он. – Я не могу тебя впустить.

– Пожалуйста, я всего на пару минут, – попросила я.

Поколебавшись и скосив взгляд на лестницу, Виктор сказал:

– Ладно, проходи. Что-нибудь случилось?

Я вошла, Виктор закрыл дверь, и тут я явственно услышала доносившиеся из спальни мучительные рыдания. И невольно повернула голову туда.

– Не обращай внимания, я же предупредил, что Марине плохо! – раздраженно сказал Виктор, плотнее закрывая дверь.

– Что с ней? – прямо спросила я.

– А это не твое дело! – взорвался он вдруг. – Уж как-нибудь сам о ней позабочусь! И вообще, или ты говоришь, что тебе надо, или я вышвыриваю тебя ко всем чертям!

– Мне нужно знать, за что ты убил Романа Малинина, – отчеканила я.

Виктор на мгновение осекся, потом взял себя в руки и даже усмехнулся. А я стояла, готовая к любому повороту событий.

– Ах, вот в чем дело, – проговорил он. – Ну что ж. Если хочешь знать, я расскажу. Одно могу сказать – его еще в детстве убить надо было. И всех таких, как он. Надеюсь, ты ментов сюда не привела? – вдруг подозрительно посмотрел он на меня.

Я, несмотря на то, что нагло врала, мужественно выдержала его взгляд и отрицательно покачала головой.

– Ты имеешь в виду наркоторговцев? – прямо спросила я.

– Их, их, – кивнул Виктор, опускаясь на стул. Он долго сидел так, уронив голову на колени, потом сказал:

– Ты посмотри, что они сделали с Мариной! Ей же всего восемнадцать лет, а она уже законченная наркоманка! Он заставил ее сниматься в подобных сценах под наркотой! В том числе и участвовать в групповухе! И все снимал на пленку. Роман шантажировал Марину теми пленками и наркотой. На пленки ей потом уже стало наплевать, она сильно подсела. А вот мне – нет. Я все-таки забочусь о том, чтобы о ней никто не смог сказать ничего плохого. Да и не только об этом. Если бы не я, она давно бы погибла! Я терпел долго, пока Марина однажды не рассказала мне все откровенно, от начала до конца. Она плакала и говорила, что хочет завязать, но не знает, как. И тогда я принял решение.