Онлайн книга «Соло на троих»
|
Очнулась я только в три часа ночи с осознанием того, что у меня дико ломит спину и шею. Оказалось, что мы мирно спим в обнимку с Толиком на угловом диванчике в кухне. Причем сидя. Стоило мне пошевелиться, как мой сотоварищ тоже открыл глаза. – Душевно посидели, – хрустнув позвоночником, сказал он. – Да уж… А этих-то в вытрезвитель, что ли, забрали? – спросила я, имея в виду Лизоньку и Павлушу. Толик понял, о ком я говорю, но все равно удивился: – Ты не помнишь, как вы с братом в течение получаса желали друг другу доброй ночи? – Нет. – А как ты напутствовала Лизавету на сон грядущий, чтобы она хорошенько тужилась и не ругалась на акушеров? – Нет, – холодея, созналась я. – Ну, тогда даже не спрашиваю, припоминаешь ли ты тему нашего с тобой дальнейшего разговора… – Не спрашивай! – согласилась было я. Но тут же подумала: «А что, если я решила поплакаться Толику в жилетку? Что, если сболтнула лишнего?» Поэтому решила уточнить: – А мы обсуждали какие-то личные темы? Вместо ответа Толик вздохнул, убрал руку с моего плеча. Поднялся. – Чай будешь? – Буду, да. Пить хочется невозможно! Он как-то понимающе усмехнулся и врубил чайник. – Мы обсуждали с тобой, почему один человек способен предать другого человека. «Ну точно!» – запаниковала я. – Да? И с чем это было связано? Толик посмотрел на меня очень внимательно. – Ну, очевидно, с какой-то твоей личной драмой… Я закусила губу. Подумаешь, драма! Вот возьму и пересплю сейчас с Толиком! И все! Считай, квиты! Пусть даже сволочь Лихоборский никогда об этом не узнает! Хотя, конечно, с Мишаней было бы круче… Толик прервал мои низменные мечты. – Я тебе уже говорил, – сказал он, – но повторю еще раз. Потому что едва ли на тебя сойдет просветление, и ты когда-нибудь вспомнишь мои слова. Не спеши делать выводы! Человек может оступиться. Причем легко и непринужденно. Вот, например, сегодня… Если бы я не умел держать себя в руках, ты бы тоже предала человека, а потом даже не сочла бы это предательством. Подумала бы: чего, мол, только не бывает по пьяной лавочке? Я прав? – Никого бы я не предала, – буркнула я. А сама аж испариной покрылась. Е-мое! Значит, я уже предпринимала попытку «око за око»? Толика домогалась? Твою мать! А он, стало быть, меня отверг!.. Толик, поставив передо мной большой бокал с крепко заваренным чаем, снова уселся рядом. – Пей, благочестивое существо! Он страдальчески потерся лбом о кулак. И я вдруг обратила внимание, что в его черных вихрах уже кое-где поблескивают серебристые нити. – У тебя, кажется, импозантная седина намечается, – заметила я ему. – Старею… Толик грустно усмехнулся, влез в карман, достал сигареты. Прежде чем закурить, он как следует размял папироску пальцами. – Ты вот говоришь, не хочешь строить ни с кем отношений, чтобы избежать человеческой подлости… – Это я такое говорю? – Ты… – Ну… – развела я руками, – раз говорю, значит, так, наверное, оно и есть. – Напрасно, – Толик, выпустив струйку дыма, пожал плечами. – Если не хочешь страдать, научись смотреть на вещи чуть проще. Иди по жизни легко! Прощай людям их мелкие оплошности! Даже измену! Ведь в конечном счете физическая измена для мужчины не так уж много и значит… «Ага, – смекнула я, – значит, я ему все-таки не все разболтала! Да, хорошо. Согласна. Я бы еще смогла как-то вынести «индианку». Но, по-моему, измена с лучшей подругой – это уже перебор. Даже если всему виной исключительно животный инстинкт!» – Слушай, Толик, – нервно потерла я переносицу, – давай больше не будем говорить на эту тему. Хочешь, я спою тебе на ночь пару песенок из «Бременских музыкантов», и пойдем спать, а? – Нет, пожалуй, петь не стоит. А спать иди, конечно. Вид у тебя измотанный. – А ты? Толик помотал головой: – Я уже не буду ложиться. Часов в пять поеду. Как раз к открытию метро поспею. – На поезд боишься опоздать? – Да нет. Поезд у меня днем, – Толик зевнул, прикрывшись кулаком. – Ну так, по городу пройдусь… И тут до меня дошло. Конечно, он не будет ложиться! Где ему спать-то? Со мной в одной комнате? А ну как я снова приставать начну? Что за кошмар! Постелить человеку негде! – Слушай, Толик! – внезапно осенило меня. – А у тебя случайно не найдется тысячи полторы долларов? Хочу квартиру себе снимать. Он удивленно приподнял бровь: – Будешь отъединяться? – Да пора уже. Сколько можно-то? Толик одобрительно кивнул. – Найдется. Я как раз сейчас при зеленых. Он сходил в прихожую. Принес деньги. – Держи! Здесь на всякий случай побольше. Вдруг не уложишься… – Ой, спасибо тебе, Толечка! – я в порыве обхватила его за шею и чмокнула, с трудом дотянувшись до его щеки. – Верну через месяц-полтора, ладно? Он взял меня двумя руками за талию. Улыбнулся: – Вернешь когда сможешь. Щепетильная какая-то ситуация вышла. Я стою, к нему прижимаюсь. А он своими ладонями сжимает мои бока. И выпускать, судя по всему, не намеревается. Черт его знает, что он себе там надумал! Может, решил, что с этого момента я ему чем-то обязана? Точно!.. Теперь Толик начинает меня целовать. Поцеловал – и слегка отстранился. Смотрит, как я реагирую. Я ничего. Тоже только смотрю… В общем, где только потом его руки не побывали! Еле с ним сообразили, что надо бы от греха убраться к Астаху. Неровен час, кто-нибудь из домашних выйдет на ночной променад. Я потихоньку выволокла из шкафа старый матрас. Толик отнес его в соседнюю квартиру. Потом вернулся, помог дотащить мне подушки и одеяло. И все это в каком-то ошеломляющем темпе. Потом мы еще какое-то время стояли посреди пустой комнаты. Вперемешку с газетами, запахом краски и белесыми пятнами на окне. Словно привыкали друг к другу. Толик – теперь уже не спеша – на ощупь изучал мое тело. Еще не решаясь избавить его от одежды, я все смотрела, пытаясь не думать О ТОМ… ДРУГОМ… Потом по моей настоятельной просьбе мы погасили свет. Встали босыми ногами на нашу импровизированную лежанку. Толик стащил все, что было на мне, и все, что было на нем. И, как сказала бы Поля, это произошло… «Только зачем? – думала я, глядя сквозь тернии побелки на звезды. – Кому я сделала хуже?» Толикова рука на моем бедре казалась тяжелой, как пудовая гиря. Я прислушивалась к урчанию в его животе и желала лишь одного – скорее уйти. Обмыться. Спрятаться в свою девственную пижаму и хлопнуться спать. Чтобы забыть и никогда уже больше не вспоминать о том, что здесь произошло. |