Книга Академия Стихий. Танец Огня, страница 14 – Наталья Жильцова, Анна Гаврилова

Но рыжий вероятность ошибки по незнанию исключал. Он именно обвинял. И я поняла — ни за что не признаюсь. Более того, как только выпадет такая возможность, приглашу Дорса снова.

— Прости, но я тебя не понимаю. — Я развела руками. — Я новенькая, из другого мира. Никого тут не знаю и ни с кем не общаюсь. Как, по-твоему, я могла впустить сюда этого вашего «синего»?

— Ты врешь! — зашипел рыжий, наступая.

Опять пришлось попятиться, потому что встречать врага грудью по-прежнему была не готова. Да и вообще, страшно стало, блин!

— А ты… ты бредишь! — с отчаянной смелостью пискнула я.

А потом взвизгнула уже от испуга, ибо рыжий внезапно схватил меня за плечи.

— Ты, детка, мне сейчас все расскажешь, — нависая, прорычал он и глазами сверкнул так, что у меня мгновенно сердце в пятки ушло.

Понятия не имею, чем бы это все закончилось, если бы в следующий миг не послышался быстро приближающийся стук каблуков и гневное:

— Каст! Каст, прекрати немедленно!

Она была стройной и высокой, и даже при беглом взгляде очень сильно походила на напирающего на меня парня. Этакая наспех загримированная под огненно-рыжую эльфийку актриса. Но очень красивая — что есть, того не отнять.

— Каст, прекрати, — повторила девушка, встав рядом с яростным пижоном. — И отпусти девушку. Какой же ты все-таки… несносный.

«Эльфийка» была моей ровесницей, это точно. Парень — явно старше, по прикидкам, тянул лет на двадцать пять. Тем не менее, хоть и с неохотой, парень подчинился и руки убрал. Только зубами скрипнул.

А следующая реплика девицы адресовалась мне:

— Даша, прости. Мой брат иногда излишне груб.

— Зато ты иногда излишне добра, Кэсси, — отходя, раздраженно бросил рыжий.

И только теперь девушка заметила, в каком я виде.

Глаза ее на мгновение округлились, а потом незнакомка не терпящим возражений голосом потребовала:

— Так, Каст, вышел отсюда. Быстро! Не хватало, чтобы о тебе еще и такие слухи пошли!

— Я с иномирянкой? — Меня одарили брезгливым взглядом. — Не придумывай.

Громко фыркнув, рыжий демонстративно оправил кожаную жилетку, надетую поверх алой рубахи, круто развернулся на каблуках и покинул чердак.

Вот так меня еще не «опускали» ни разу в жизни. Бывало, обсуждали за спиной мою внешность, бывало, приписывали пошловатые достоинства или увеличивали в чужих глазах недостатки. Но никогда еще не перечеркивали разом всю возможную женскую привлекательность только потому, что родилась где-то не там!

Кажется, теперь я на собственной шкуре ощутила, что чувствует одинокий негр… или как там правильно, афроамериканец, в школе для белых националистов.

В этот момент «эльфийка», отвлекая от мрачных мыслей, шумно вздохнула и сказала:

— Извини. Просто Каст… он на самом деле несносный. А тут еще это нападение водяного элементаля. Мы никак не можем понять, кто мог впустить в башню «синего», вот он и бесится. Я, главное, ему говорю: Каст, да кто угодно! Мало ли у кого какие счеты с этими тремя недоносками? А брат и слушать не хочет.

Так, кажется, я влюбилась. Не в рыжего, конечно, в «эльфийку». Она ведь прямо мои мысли прочитала! Озвучила придуманную мною отмазку, слово в слово!

— Ничего. Не извиняйся, — стараясь по-прежнему поддерживать на лице унылое выражение, махнула я рукой. — Понимаю, что я тут самая крайняя.

Девушка поджала губы и потупилась. Да, крыть ей было нечем.

Потом вновь взглянула на меня, окинула взглядом сумеречный чердак. Конечно, в сгустившейся темноте увидеть что-то кроме того небольшого пятачка, который освещал огненный шарик, оставленный здесь ее братом, было сложно. Но и этого хватило, чтобы у «эльфийки» слегка вытянулось лицо.

— Мне жаль, что так получилось, Даша, — произнесла она.

Потом плавно развернулась, чтобы уйти, но замерла на пороге. Спросила:

— А это правда, что профессор Глун не стал переносить сюда твои вещи? — Под словом «сюда» Полар подразумевался. — Правда, что ты… что у тебя…

— Правда. — Признаваться было не стыдно. В конце концов, этот перенос, как и случай с заселением, не моя вина. Не я составляла непонятные письма, и вообще. Я ничего про этот перенос не знала, так что я могла сделать?

— Это ужасно, — пробормотала «эльфийка».

Я не ответила. А что? Плакаться незнакомке? Она проявила сочувствие, защитила от своего излишне сообразительного брата, но я отлично понимала — на этом все. Она такая же, как все, и она со всеми. А я изгой. И буду изгоем до тех пор, пока не научусь справляться со своим даром. Ну а когда научусь… не факт, что мне понадобятся друзья. Тем более я вряд ли смогу назвать друзьями тех, кто отворачивается от меня сейчас. Ведь дружба сродни браку — и в горе, и в радости. Люди, готовые делить с тобой лишь моменты успеха, — не друзья, а дешевка.

— Извини, Даша.

Девушка, полного имени которой я так и не узнала, ушла, осторожно прикрыв за собой дверь. Напоминал о посетившей меня парочке только огненный светлячок, который теперь был единственным источником света на утонувшем во мраке чердаке. И в этот момент стало как-то особенно грустно и очень неприятно.

Как и раньше, я не хотела плакать, но слезы разрешения не спрашивали. Все-таки это обидно. Чертовски обидно!

— И-и-и? — донеслось из глубины огромного, заваленного хламом помещения.

Я вздрогнула.

Потом утерла слезы и заставила себя взбодриться. Ничего. Мы еще всем покажем, на что способны иномиряне. И не важно, чего это будет стоить. Сдохнем, но сделаем!

А сейчас важно только одно — как я буду учиться, если тут нет света?

Ах нет, еще один вопрос — этот комок меха, который сожрал мои бутерброды, он не кусается?

Я задумчиво подошла к стулу, где все еще сидел глазастый шарик, и прищурилась, пытаясь в полумраке разглядеть, насколько большие у зверюшки зубы.

— Это голодное существо — твир, — сообщил ворчливый голос. — Оно не опасно. По крайней мере, для людей.

Я снова вздрогнула, а слезы высохли окончательно. Призрак, живущий в зеркале, опять со мной говорит? Надо же. Может, все-таки удастся познакомиться?

— Как тебя зовут? — обернувшись к зеркалу, спросила я.

Вопрос, по всей видимости, оказался неверным. Помесь гиены с крокодилом замолчала и на дальнейшие расспросы не реагировала. Даже рассуждения о том, что зеркала слишком хрупкие и часто падают, его не задели.

Зато не прошло и четверти часа, как случилось кое-что другое и, видимо для разнообразия, приятное. Едва я закончила перетаскивать поближе к матрасу книги, как снова раздался стук в дверь, и на пороге опять возникла рыжеволосая девица. Она протянула небольшой бумажный пакет, который я машинально взяла.