Книга Тридевятое царство. Удар Святогора, страница 30 – Денис Новожилов

– У меня такое тоже было, – продолжал Святогор давно начатый разговор, – еще на заре моей юности. Мы тогда Курск осадили. А Курск тогда нам врагом был, и врагом опасным, народ там жил лихой да отважный, ничего и никого не боялись. И вот мы тогда походом пошли на курские земли, и в первой же деревне нам сразу отпор оказали. Представляешь, Илья: стоит перед деревенькой все войско царское в несколько полков, богатыри, сам царь, а супротив нас – толпа мужиков с вилами. И ведь не боятся нас совсем: выходит к нам их староста и заявляет: убирайтесь с нашей земли подобру-поздорову.

– Ничего себе история, – Илья шел рядом с гигантом, следом семенил черный кот, старающийся не упустить ничего из слов Святогора, – и что дальше?

– Дальше… а дальше царь осерчал. И приказал нам преподать урок строптивцам, чтобы увидели все, каково это – царскому войску отпор давать. Вот мы эту деревню и предали огню и мечу. Вот тогда меня первый раз и накрыло. Встаю утром, пытаюсь меч-кладенец поднять, а не выходит. Все у меня из головы селяне эти не идут. Чувствую, нет во мне силы богатырской, ушла вся. Я тогда испугался, не знал, что и думать, но вот что-то подсказывало мне, что связан вчерашний день с этим происшествием.

– И что дальше было?

– Я к царю отправился, сели мы в его шатре, и я ему все, что думаю, высказал. Он возражать начал, мол, сами виноваты, нечего было себя так вести. Да и вообще – это же курские, им сам леший брат, лихие людишки, разбойные. А вот вспомнил я этих мужиков и думаю: не чужие они нам, такие же ведь, как мы, не басурмане какие-нибудь. Царь тогда задумался, он к моим словам прислушивался. Да неужели же, говорит, с такими злодеями, как куряне, можно миром жить? Ну а я ему и отвечаю, нельзя нам злодейства чинить, если хотим все земли собрать; если державу строим, тут одной силой не обойтись. И царь меня тогда послушал. Веришь или нет, а похоронили мы селян в кургане и ушли восвояси, отложив поход на Курск.

– И Курск после этого на нашу сторону перешел?

– Держи карман шире, – хмыкнул Святогор, – они нам еще лет сто кровь портили, пять войн с ними было. Но войн честных, без резни простых мужиков да баб, войско против войска. А потом степняки в большой набег пошли, и мы тогда против них вместе выступили, еле отбились. А теперь и сам видишь, курские ратники рядом с нами. Вот тут сейчас, почитай, целый полк из Курска. И не знают они, что мы с их предками когда-то враждовали люто. А я, когда увидел, что царь к словам моим прислушался, снова веру в дело наше правое обрел. Тогда-то и сила богатырская ко мне вернулась. Так что нам, русским богатырям, без веры в дело правое никак нельзя.

– Удивительно. Зависимость. Самосознание. Мышцы. Мозг. Прямая зависимость. Феноменально.

– Чего этот кошак говорит? – нахмурился Святогор. – Ничего не пойму.

– Да я сам ничего не понимаю, – усмехнулся Илья, – он греческие слова любит вворачивать, а я к языкам не очень способный. Но все равно здорово: кот – а разговаривает.

Илья бережно схватил кота и поднял на руки, поглаживая его по шерстке.

– Не сметь. Отставить ласки. Ученый. Исследую.

Кот возмущался и пытался вырваться, но выскользнуть из рук богатыря – задача и для матерого медведя невыполнимая, куда уж котейке.

– Зверек этот непростой, – Святогор задумчиво осматривал трепыхающегося на руках у Ильи кота, – про силу богатырскую вынюхивает да выспрашивает.

– Думаешь, лазутчик? – удивился Муромец. – Это же кот, а не человек.

– Да вроде нет, – медленно ответил ему Святогор, не переставая разглядывать диковинного зверька, – я лазутчиков обычно чую. Но ты все равно будь осторожней, нормальные коты не разговаривают. Дело котов – мышей да крыс вынюхивать, а не истории про силу богатырскую.

– Я его оставлю пока, – Илья плавно опустил кота на землю, – он забавный.

– Так вот я о чем речь веду, – продолжил Святогор, – сила у тебя не от мертвой воды пропала. Зараза это, конечно, опасная, так не один богатырь погиб, пока я тот источник не завалил, но уж если не умер ты, значит, не взяла тебя мертвая вода. Меня тоже не взяла в свое время, хотя пытались отравить. Вольгу тоже травили: полежал пару дней – и ничего. Не в воде этой дело. Видно, веру ты утратил в дело свое, перестал его правым считать. А богатырю так жить нельзя.

– Может, и прав ты, – нахмурился Илья, – я вот тоже что-то подобное чувствовал, когда увидел, что на том берегу против нас простое мужичье с вилами выстраивается. И так мне горько стало, что хоть медом заедай, а тут этот княжонок галицкий: выпей, давай, водицы…

– Вот в этом горьком чувстве и суть, а не в отраве, у меня так же было в точности.

– И как мне теперь силу-то вернуть? Думал, что обрадуюсь, если исчезнет она вовсе, а тяжко. И не то тяжко, что следить нужно за тем, что ешь, или тяжести не можешь поднять. Тяжко мне, что я уже всей сутью своей – богатырь русский, не могу я жить просто так, без того, чтобы служить земле-матушке да царю-батюшке.

– Верно, – Святогор согласно кивнул, – нельзя русскому богатырю так жить. Только не зря тебя боги ко мне направили.

– Кот направил. Не боги.

– Да и верно, котейка мне посоветовал, – спохватился Илья, услышав снизу писклявый голосок кота, – я же говорю – полезный зверек.

– Так или иначе, а оказался ты именно там, где нужно: там, где тебе и место. Нужен ты и земле нашей матушке и царю нашему батюшке.

– Так нет ведь царей больше, одни князья теперь. Царя Василия степняки убили, вместе с семьей.

– Вот то-то и оно, что не вместе: дочь его и наследника я укрывал все это время, пока он не повзрослеет. И теперь царю нашему государю помощь нужна, потому что те, кто власть в державе к рукам прибрал, ее так просто не отдадут.

– Да мыслимо ли такое, настоящий царь?

– Самый настоящий, разве я стал бы обманывать?

– Нет, не стал бы. Но все равно поверить трудно.

– Сам увидишь, Илья, ты же и царя Василия знал, и царя Ивана – сходство родственное сразу заметишь. Только живота дедовского в нем не ищи, я его сызмальства ратным наукам обучаю.

– Ничего себе новости… – Илья выглядел ошарашенным.

– А ты чего думаешь; я войско собираю, по весне пойдем на Киев, потолкуем с галичанами да с боярами. У нас тут и берендеево воинство, с царем Берендеем Седьмым, тоже богатырем.

– Они же в Шамаханское царство бежали…

– Не бежали, а отступили, – нахмурился Святогор, – чтобы потом вернуться. Вот и вернулись. Кощея мы уже победили, так что им теперь опасаться нечего.

– Так эти байки, что я в дороге слышал, будто Кощея больше нет, – правда?

– Я лично его спалил. И войско его разогнали. Вольга тоже с нами.

– Даже Вольга? Он же из Тривосьмого царства.

– Нет, брат, теперь не будет больше ни тривосьмых, ни прочих тривсяких государств. Раз царь есть законный, держава у нас одна будет – Русь. Вот дело, достойное богатыря.