Книга Полный финиш, страница 16 – Марина Серова

— Ну и что?

— А то, что у меня день рождения завтра. И что замечательно — я собираюсь отметить его здесь, в ресторане «Жемчужный сад».

— И что из этого?

— А то, что никто не знает, какой именно ресторан я абонирую. Все устроилось только два часа назад. А это послание я получил час пятьдесят минут тому назад.

— И все-таки я не понимаю. В этом письме ничего не сказано про этот ресторан.

Рощин подался вперед и, напористо глядя на меня своими бархатными темными глазами, проговорил:

— Все дело в том, что первая буква в слове «сад» со вчерашнего дня не горит. Поэтому и получается: «Жемчужный ад». А в этой писульке — «всего наилучшего в аду».

— Да, действительно, — произнесла я, — и самое замечательное, что упоминается мое имя. Что бы это могло значить? По-моему, мы работали с вами только один раз — в Питере. Значит, и корни следует усматривать в Питере? Так, Эдуард Сергеевич?

— Да, вероятно. Ведь и Олега убили в поезде Питер — Адлер.

Я откинулась на спинку кресла и, закурив предложенную гостеприимным хозяином сигарету (хотя обычно я воздерживалась от курения), произнесла:

— Хорошо, Эдуард Сергеевич. Теперь откровенный вопрос: вы кого-то подозреваете?

В мягких бархатных глазах петербуржца появился огонек легкого тревожного сомнения, он отпил еще вина из бокала и только после этого приступил к тому, что подразумевал ответом на мой, в общем-то, предельно четкий вопрос:

— Видите ли, Евгения Максимовна. Я полагаю, вы имеете достаточно ясное представление о сфере моей деятельности. (Еще бы не ясное, если я месяц работала в подконтрольных Рощину структурах. Конкретно — охранном агентстве. Но Эдуард Сергеевич не специализировался на охранных услугах, хоть и владел контрольным пакетом акций ЧОП — частного охранного предприятия. Вообще же он занимался компьютерами, программным обеспечением, торговлей недвижимостью и еще фармакологией. Разносторонний бизнес.) Так вот, Евгения Максимовна, — продолжал он, — в последнее время у меня не было значительных проблем и соответственно крупных недоброжелателей, которых следует опасаться. Конечно, от этого не стоит зарекаться, потому что человеку с моим положением всегда имеет смысл остерегаться, но… одним словом, я могу подозревать только одного человека, против которого вы, собственно, и поспособствовали мне…

Рощин запутался в собственных пышных оборотах — подобно Остапу Бендеру, делающему не в меру витиеватый комплимент Сашхен, жене «голубого воришки» Альхена, — и, взглянув на меня, тоже закурил.

— Вы подозреваете Вавилова? — произнесла я.

— Да. То есть нет… то есть не совсем его.

Я кисло улыбнулась:

— Вы исчерпали все возможные варианты ответов. Поконкретнее, Эдуард Сергеевич.

— Дело в том, что на Вавилова работал некто Кальмар. Человек, которого стоило опасаться во всех отношениях. Нам приходилось сталкиваться с его людьми.

— Кальмар? Не припомню такого.

— В миру он зовется Константин Калиниченко.

Я подняла голову:

— Калиниченко?

— Да… совершенно верно. Ваша подруга, у которой вы жили в Питере и которая, собственно, и рекомендовала мне вас — Наталья Калиниченко, — это его сестра.

— Наташа никогда не говорила, что ее родной брат — бандит.

— Я тоже не говорил, что он — бандит, — спокойно произнес Рощин. — О нем мало данных. Было подозрение, что сотрудничает с ФСБ. Хотя не исключено, что слухи непомерно раздуты самими ребятами Кальмара. Все-таки Костя Калиниченко в свое время был одним из лучших рекламных агентов Василеостровского округа. Говорят, что он руководит группой бывших спортсменов, которые специализируются на оказании услуг по Интернету.

— Каких услуг? — спросила я.

— Точно неизвестно. Не исключено, что ребята промышляют заказухой.

— Киллеры?

— Вполне вероятно. Известно имя одного из подручных Кальмара. Это некто Борис Крапивин. Кличка — Чертополох. Бывший член олимпийской сборной России по водному поло. Серебряный призер какой-то там Олимпиады… точно не помню. Впрочем, не буду загружать вас своим дилетантством. Сергей Иванович объяснит гораздо лучше меня.

И он, дотянувшись до телефона, лениво потыкал в кнопки и произнес в трубку:

— Сергей, зайди.

Буквально через несколько секунд двери бесшумно отворились и на пороге появилась громоздкая фигура Сергея Дубнова — шефа охраны Рощина. Его внушительная фигура выглядела тяжеловато, но я-то прекрасно знала, что это мобильнейший и прекрасно координирующийся человек.

— Добрый вечер, Жень, — сказал он. — Честь имею явиться, Эдуард Сергеич.

— Присаживайся, Сергей, — сказал Рощин. — Ты вот что… расскажи Евгении Максимовне все касательно этого хлопотного человека Калиниченко.

— Про кого? Костю Кальмара?

— Совершенно верно.

— Все?

Эдуард Сергеевич смерил начальника своей охраны пристальным взглядом своих красивых бархатных глаз и сказал с ноткой недоумения в голосе:

— А ты что, думал, что мы будем что-то скрывать от Евгении Максимовны? Конечно, все рассказывай!

Дубнов хлопнул себя тяжелой ладонью по коленке и проговорил:

— Ну что ж… попробуем. Ты ведь помнишь, Женя, что мы занимались проблемой передачи ценной информации некоему Вавилову. Информацию вынесли на трех стомегабайтных дискетах «Зиппо» из офиса при том, что я слежу даже за тем, чтобы не пронесли обычную 1,44 Мб. Помнишь?

— Ну разумеется, помню.

— На дискетах был новейший фармацевтический проект «Горгона». А занимался им не кто иной, как Дмитрий Калиниченко — брат-погодок Кальмара. Все это мы узнали слишком поздно. Кальмар — хитрая тварь. На него даже мало-мальски внятной фотографии нет.

— Понятно…

— Так вот, этот Дима Калиниченко нас кинул. Перекинулся к Вавилову. Хотел передать ему информацию. Но это не получилось — помнишь, ты же сама отследила, куда он положил дискеты, а потом взяла курьера Вавилова. А потом… потом сестра Димы Калиниченко собиралась обратиться за помощью к своему второму брату — Кальмару, с которым, правда, все родственные связи были оборваны. Ну и… вот. Судя по всему, обратилась.

— Мутно излагаешь, — проговорила я. — Ты думаешь, что Наташка, которая сама порекомендовала меня Эдуарду Сергеевичу, ужаснулась делу рук своих — и моих по ее наводке тоже — и решила все исправить с помощью братца… не знаю, бандит он там или кто? Ведь она, наверное, знала, что проект «Горгона» разрабатывает ее брат?

— Конечно, знала.

— И мне не сказала. Странно все это…

— Все смешалось в доме Калиниченко, — продекламировал переиначенную цитату из классика долго молчавший Рощин. — В самом деле, вы правы, Евгения Максимовна: Дубнов излагает мутно, по вашему меткому выражению. И, главное, он не сказал ничего из того, чего не смог бы изложить я. Ладно. Резюмируем: я подозреваю во всех смертных грехах Константина Калиниченко по прозвищу Кальмар. К нему могла обратиться за помощью его сестра Наталья, ныне отсутствующая в пределах государственной границы России…