Онлайн книга «Жнецы страданий»
|
– Как же вы перебиваетесь? Чем с колдунами расплачиваетесь? – Удивлению собеседника не было пределов. – Мой отец возит в город горшки да миски. Только мало выручает за товар, траты, почитай, все съедают. Купцу с обозом немало надо отдать, чтобы с собой взял. Один-то не поедешь, до города путь неблизкий – дня четыре через чащу. И вот за обоз заплатишь, обратно ехать – тоже деньги. В итоге, что наторговал, чуть не половину на «копытные» и спустил. Остальное на соль, муку да крупу какую с горохом. Мы-то только на огородах кое-чего растим; посреди болот поле не вспашешь, не засеешь, да и охранное заклятие на поле поставить дорого – нет у нас таких денег. А сажать, чтобы Ходящие вытоптали, кто же станет? Вот и получается, сосед у нас бондарь, другой сосед – кузнец. Все, что за зиму натрудят, к весне везут в город, за дорогу в складчину платят. Что останется от выручки, на то и живем, и подати платим, и обереги покупаем. После этого длинного рассказа Лесана снова принялась жадно хлебать щи. – А у меня на деревне пеньку растят да веревки вьют, – поддержала подругу Айлиша. – И все равно не сытно у нас. – Кстати, а откуда ты грамоту разумеешь? – наконец отодвинув от себя миску, поинтересовалась Лесана у Тамира. Парень мучительно покраснел. – Говорил же, хворал часто в детстве… – И? – Матушка грамотея приводила. Я же целыми днями дома сидел, то с перхотой, то с жаром, то еще с чем, вот она и нашла мне занятие. Думала, если даже с возрастом не войду в силу, так хоть тем на кусок хлеба зарабатывать смогу, что грамоты или письма какие составлять буду. А счету меня уже отец вразумил. В нашем деле без счета никак, – словно стыдясь, объяснил парень. – Хотите я вас буквам обучу? – Так нам же наставника дадут, – неуверенно протянула Айлиша, которой было стыдно показываться дура дурой перед парнем. Лесана же, давно приметившая, какие взгляды юноша кидает на подругу, поспешила ему на помощь: – Конечно, хотим! Сказали же, усердие проявлять надо, вот нас наставник днем учить будет, а ты по вечерам – чтобы лучше все затвердить. – И, не дожидаясь, покуда подружка еще что-нибудь ляпнет, от души пнула ее под столом. Тамир расплылся в благодарной улыбке. – Хватит галок ловить! – шикнула Лесана, возвращая парня с небес на землю. – Трескай давай, вон Глава уже обед заканчивает. Как только ложку отложит, считай, натрапезничались. Негоже после главного в роду миски вычищать. Айлиша торопливо дожевывала корочку. – Ешь быстрее! Тем временем Нэд и правда отложил ложку, встал и направился прочь из трапезной. Следом за ним потянулись остальные креффы и старшие послушники. К новичкам же подошел их давешний провожатый и велел следовать за ним, дескать, покажет покойчики ихние. На выходе Лесану поймал за руку поджидавший у дверей Клесх. – Все поняла, что тебе лекари сказали? – Все, – задыхаясь от стыда, прошептала девушка. – Не забудь прийти ко мне. Фебр скажет, как найти. Сил у несчастной хватило только на то, чтобы кивнуть. Лишь тогда наставник ее отпустил, и послушница опрометью бросилась догонять друзей. В этот раз Фебр привел их по длинному извилистому коридору в северное крыло Цитадели. – Вот тут жить будете, – открыв невысокую дверь, сообщил он. – Втроем? – распахнув глаза, прошептала Айлиша. – Четвертую лавку видишь? Нет? Значит, втроем, – усмехнулся проводник. – Так он же парень! – выдохнула целительница. – Цыц! Овца кудлатая! Забыла, что Глава говорил? Нет больше парней и девок, есть послушники. А ежели ты еще это своей курячьей головой не поняла, так здесь столб для порки есть да каземат холодный с крысами! – припечатал старший выуч. – Ты мели, да знай меру! – заслонил спиной испуганную Айлишу Тамир. – А не то? – А не то так всыплем, забудешь, как твоего креффа зовут, – сжала кулаки Лесана. Парень усмехнулся, подошел вплотную к девушке, взял ее за подбородок и насмешливо фыркнул: – Нам первогодок трогать нельзя, но, если ты в Цитадели задержишься, еще посмотрим, кто кому всыплет. Поняла, соплюха? И во взгляде внимательных глаз отразилось столько злого обещания, что пыл Лесаны несколько поугас. Парень был крепкий и, судя по всему, не дурак подраться, а гнев с девушки уже схлынул, и она испугалась. Впрочем, Фебр уже отошел и сухо скомандовал: – Здесь попозже осмотритесь, теперь айда за мной, покажу, где отхожее место и умывальники. Ведя спутников по длинному коридору, юноша открывал нужные двери. – Тут уборная. Здесь утром и вечером рожи сполоснуть можно. Тут подмывальня. Поняли, дуры? Холстины вон, на полках, ножни там же. Вода нагретая вот здесь всегда стоит. Ежели не стоит, вниз к Нурлисе сходите, она даст. – А как же баня? – прошептала Айлиша, оглядывая комнатку с лоханками и узким окном под самым потолком. – Не баня, а мыльня! Хоть каждый день туда ходи, там и вещи свои постираете, портомоек тут нет. Вернувшись в их комнатушку, старший ученик продолжал: – В сундуках у вас две смены белья, две пары обор, девкам исподние рубахи, тебе подштанники, да по холстине – морды вытереть. Пока хватит. Остальное, если доживете, осенью да зимой дадут. Лучины, доски для писания и мел завтра вам принесу. Закончив вразумлять подопечных, Фебр оставил наконец их одних. Как только дверь за парнем закрылась, новички стали осматриваться. В комнате было пусто. Зияло черное жерло остывшего вычищенного очага, стояли три широкие лавки, с сундуком в изножье каждой. Возле окна жалась к стене скамья и возвышался большой стол, на котором над миской с водой склонился безыскусный светец. На подоконнике – горка лучин. Больше не было ничего. Девушки кинулись открывать лари. Там и впрямь лежало только то, что говорил Фебр. – Богато… – вздохнул Тамир. – Хоть бы зеркальце дали, – всхлипнула Айлиша. – Ты б в него посмотрелась и еще горше расплакалась, – мрачно отозвалась Лесана. После этих полных горечи и досады слов все трое переглянулись и… рассмеялись. Успокоившись, стали готовиться ко сну. Тамир сидел на своей скамье, отвернувшись к стене, и слушал, как за его спиной шуршат, переодеваясь в исподние рубахи, девушки. Потом настала их очередь дать парню время сменить порты на подштанники. И вот уже все трое вытянулись на своих лавках. Смятые сенники казались влажными, тонкие одеяла почти не грели, из холодного очага тянуло сквозняком, и до костей продирал озноб. Каменные стены отдавали сырость и холод, жадно поглощая тепло полуголых тел. – Если тут весной так холодно, что ж зимой-то будет? – простучала зубами со своего ложа Айлиша. – И очаг затеплить дров не дали. |