Книга Ночные сестры, страница 16 – Валентин Черных

Разговор шел о недостатках отечественного автопрома. Потом Мишка вспомнил и о местных проблемах: проехался по адресу районного начальства, мол, дороги в таком состоянии, а никому вроде и дела нет. Говорил он все это с некоторым прицелом: по деревне уже прошел слух, что попавший в аварию москвич — не то какой-то крупный чиновник, не то еще круче — олигарх. Значит, в любом случае, мог он или словечко на верху замолвить, или деньгами помочь. А денег, говорят, у этих олигархов — куры не клюют. Мишка был доволен собой: все же он сумел воспользоваться своим знакомством с пользой для общего дела. И гость к их проблемам отнесся вроде как с пониманием — сидел, потягивал пивко и головой задумчиво кивал.

Когда разговор совсем себя исчерпал, Мишка достал с полки и положил на стол коробку с сотовым телефоном.

— Они потребовали уплатить за будущие переговоры. Квитанция в коробке.

Кирилл достал деньги.

— Спасибо. Отслужу. — Подбросил в руке коробку и спросил, не глядя на Мишку: — Как думаешь, она дома?

Мишка уставился маленькими белесыми глазками на Кирилла. Ответил с усмешкой, даже не поинтересовавшись, о ком идет речь:

— Дома, где ж еще-то. — Мишка откинулся на спинку стула, огляделся, развел руками, приглашая и Кирилла посмотреть кругом себя: — У нас ходить некуда, кроме магазина. А у продавщицы сейчас обеденный перерыв. Значит, все бабы в поселке дома.

Кирилл допил пиво. Переодеваясь в гараже, поинтересовался из-за открытой двери:

— Так, может, к подруге в гости зашла?

Мишка с досадой мотнул головой. Он-то думал, что разбередил душу богатому москвичу местными проблемами, а того, оказывается, вон что интересует. Отрезал грубовато:

— В деревне днем по гостям не ходят. — Помолчал, подумал и добавил не совсем к месту: — Хорошая она баба, а я дурак. — И, не прощаясь, опять полез под машину.

Вера таскала воду из колодца. Это было уже десятое ведро, а железная двухсотлитровая бочка была еще наполовину пуста. Вера вздохнула и вспомнила покойницу мать. Та бы сейчас сказала не «наполовину пуста», а «наполовину полна». Вера посмотрела на Илюшку, который возился между грядками со своим трансформером. Он, точно почувствовав взгляд матери, поднял голову и улыбнулся от уха до уха. И Вера тоже улыбнулась, решив, что, если тебе так улыбаются, — бочка все же наполовину полна. Она потерла поясницу и снова забросила ведро. Вдруг на рукоять ворота рядом с ее рукой легла мужская рука, и Кирилл осторожно оттеснил Веру от колодца.

Через несколько минут бочка была заполнена до краев. Кирилл подмигнул Илье, а Веру спросил, кивнув на разобранный насос:

— Почему уродуемся, а не пользуемся насосом?

— Мишка разобрал, а собрать все не соберется. Днем ко мне заходить побаивается, а ночью он мне сам не нужен. — Вера покосилась на Илью, который вился возле них, точно хвостик. Кирилл тоже посмотрел на Илью, опять подмигнул:

— А мы не боязливые, правда? Давай помогай.

Илюшка счастливо выдохнул и кинулся собирать разбросанные части насоса.

Вера, сунув руки в кармашки пестрого сарафана, разглядывала сидящих на земле Кирилла и Илью. Потом спохватилась:

— Есть будешь?

— С удовольствием.

— Ну, тогда заканчивайте и поднимайтесь.

Вера взлетела на пятый этаж. Сдернула со стула и убрала в шкаф кофточку, собрала с пола Илюшкины игрушки. Огляделась. Увидела свое жилище глазами красивого, привыкшего к роскоши мужчины, который должен был подняться сюда с минуты на минуту. Собственная бедность поразила ее. То, о чем она приучила себя не думать, воспринимать как данность, просто не замечать, стало вдруг особенно очевидным. Шкаф и две кровати из ДСП, тахта, на которой умирала мать, материн же еще трельяж, таких давно не делают, — «мой антиквариат», говорила про него Вера, — книжная полка, возле окна — маленький письменный стол, для Илюшки, ведь в школу в этом году… А ели они за угловым столиком в шестиметровой кухне.

Вера стояла посреди комнаты и растерянно озиралась. Но тут увидела свое отражение в дверце шкафа: стройная, молодая, с нежным овалом лица, светящимися глазами… Вера пригладила волосы, улыбнулась подбадривающе своему отражению, опять подумала: «А все же бочка наполовину полна» — и пошла накрывать на стол.

Когда через полчаса Кирилл с Ильей позвонили в дверь, на плите уже стоял разогретый борщ, в сковородке шкворчали котлеты, а на столе сверкали капельками воды вымытые огурцы, редиска, помидоры и листья салата.

— Ну, мальчики, мыть руки и за стол!

Кирилл достал из сумки телефон.

— Я с подарком. На второй кнопке мой номер, можешь звонить всегда. Остальные нужные телефоны Илья запрограммирует.

На Верины хоромы Кирилл и не глянул. А в кухню ее вписался так, точно всю жизнь здесь сидел. Вера вытирала полотенцем мокрые руки и смотрела на Кирилла. Тот подхватил с тарелки огурец, поинтересовался:

— Выпить не найдется?

Вера точно из ступора вышла, заговорила быстро:

— Конечно, найдется. У меня всегда есть неприкосновенный запас в виде бутылки. Мало ли надо что-то по хозяйству, за бутылку всё делают.

Кирилл рассмеялся:

— Ну так доставай свой энзе. Я как раз тот, кто за бутылку всё делает. — Он улыбнулся Илье, который давно уже все смолотил, а теперь сидел и, открыв рот, смотрел на Кирилла. — А ты, дружище, раз поел, хватай ролики и — на улицу. Мне с твоей мамой поговорить надо.

Кирилл разлил по рюмкам водку. Он выпил, а Вера только пригубила. Теперь она сидела на Илюшкином месте и ладонью собирала хлебные крошки со стола.

— После таких подарков я не знаю, как себя вести. Я сразу оказалась в неравном положении. Я же отдарить не смогу.

— Мне приятно, что ты радуешься, мне этого вполне достаточно.

Кирилл снова наполнил свою рюмку. Перехватил взгляд Веры.

— Обычно я пью немного, так, для расслабления. У меня весь день в напряжении. А сейчас я почти на отдыхе, могу себе позволить. — Он быстро опрокинул рюмку, закусил огурцом. Почувствовал, как голова его сделалась легкой, даже тупая боль, которая то и дело беспокоила его после аварии, теперь отпустила. — А знаешь, что я решил? — глаза у Кирилла загорелись. — Надо тебя ставить старшей медсестрой санатория. Надо разрушать этот стереотип: как главная, так хамка. Ты умная, в меру интеллигентная и способная к компромиссам, потому что руководить — это значит находить компромиссы между желаниями одних и нежеланиями других.

Вера удивленно подняла брови. Ясно было, что к такому повороту разговора она совсем не готова. А комплимент про интеллигентность и компромисс вообще показался ей довольно сомнительным.

— Объясни-ка более популярно про мой компромисс.

И Кирилл принялся объяснять. Ему вдруг ужасно захотелось сделать что-то хорошее и для Веры, и для Марины с Любой. Сделать что-то такое, чего эти девушки были достойны, но по какой-то несправедливости не имели.