Книга Ночные сестры, страница 7 – Валентин Черных

— Кто это охренел, чтобы звонить в четыре часа ночи?

Лариса ответила совершенно невозмутимо:

— Меня зовут Лариса Петровна. Я врач. Шнек Кирилл Иванович попал в аварию, находится без сознания. Мы хотели бы…

С женщины на другом конце провода сон как рукой сняло. Ясно и четко она произнесла:

— Диктуйте адрес больницы. Так. Пишу. Повторяю: Псковская область, Опочецкий район, санаторий «Удельное». Поняла. Мы позвоним в Псков и попросим оказать всю возможную помощь. Ваш контактный телефон.

В том, как говорила женщина, чувствовался определенный класс. «Если это секретарша, то пострадавшему Шнеку определенно повезло. А может, и не просто секретарша…» — подумала Лариса, диктуя номера телефонов. Женщина закончила писать.

— Утром решение будет принято. Вам позвонят после девяти. Как его состояние?

«Нет, пожалуй, просто секретарша», — определилась Лариса и ответила таким же телеграфным стилем:

— Сотрясение головного мозга. Пока без сознания, травм и переломов не выявлено.

— Удачи вам. Мы отсюда, из Москвы, окажем всю возможную помощь. До свидания.

Когда Лариса повесила трубку, Зилев поинтересовался:

— Жена?

Лариса задумчиво покачала головой:

— Нет. В паспорте штамп о разводе.

— Тогда, наверное, любовница.

— Тоже нет. Какая-то руководящая дама.

Зилев понимающе и одновременно значительно кивнул, хотел еще что-то спросить, но тут дверь в кабинет распахнулась и запыхавшаяся Люба сообщила с порога:

— Вроде пришел в сознание. Говорит, но непонятно про что!

Лариса мгновенно подхватилась с дивана и побежала вслед за Любой.

* * *

Мужчина сидел на кровати и с некоторым недоумением оглядывал помещение. На строгое замечание Ларисы: «Вам надо лежать!» — он добродушно и счастливо отреагировал неадекватным сообщением:

— Красивая. Рыжая. У рыжих очень нежная кожа, особенно на попе.

Лариса присела рядом на кровать и, надевая на руку мужчины манжетку для измерения давления, совершенно невозмутимо ответила:

— Интересное наблюдение.

— Рост сто восемьдесят, — тем же счастливым голосом констатировал больной, скользнув глазами по Ларисиной фигуре. — Вес семьдесят. Попка… — Больной опять приподнял голову, но Лариса легким нажатием ладонью на лоб вернула ее и исходное положение. — Попка очень хорошей формы. Сейчас поглажу.

И мужчина счастливо рассмеялся.

— Вот еще! — Лариса недовольно нахмурилась. — Неприятностей захотелось на свою и так больную голову?

— Дура ты, что ли! — искренне удивился больной. — У тебя такая красивая попка! А погладить — это, так сказать, комплимент. — Он опять оглянулся. В глазах его показалось беспокойство. — А где это я? — Он перевел взгляд с Веры на Любу, потом на Марину. — Все еще в Псковской области или уже в Тверской?

— В Псковской, миленький, — не выдержав, рассмеялась Вера. — Но для тебя сейчас главное не то, в какой ты области, а то, на каком ты свете.

— Ну и?.. — осторожно поинтересовался больной.

— На этом.

— Хорошо-то как, — мужчина явно расслабился и с удовольствием оглядел Веру с головы до пят. — Семьдесят пять В.

— Чего это он опять? — не поняла Люба.

— Как чего? Это размер моего лифчика.

Мужчина продолжал с интересом разглядывать Веру. Потом улыбнулся широкой обезоруживающей улыбкой и сообщил:

— Хочу потрогать!

— Хочешь — потрогай.

Вера как ни в чем не бывало наклонилась к мужчине, а тот протянул руки к ее груди.

— Ты без лифчика?

— Так ведь жарко. — Вера невозмутимо отстранилась. — Лариса Петровна, у него полная чувствительность пальцев.

— И ручонки шаловливые. Но у него серьезный ушиб мозга. Вера, вколи ему снотворное, а то он у нас перевозбудился уже.

— Что это ты, рыжая, командуешь, будто меня тут и нет? — обиделся мужчина. — Не хочу я снотворного. — Он с отвращением смотрел, как Вера наполняет шприц.

После укола мужчина минут пять безостановочно рассказывал анекдоты, потом зевнул и закрыл глаза.

— Всё. Пусть спит. И вы сами тоже поспите хоть немного. Три часа до подъема. — И Лариса направилась к двери.

Но тут мужчина опять открыл глаза и, еле ворочая языком, сказал, глядя в спину уходящей Ларисы:

— Рыжая, высокая, красивая. И почему это она мне так запомнилась? Я с ней спал или не спал?

— Опять бредит. — Лариса вернулась к кровати. — Пострадавший, назовите свою фамилию.

— Фамилия? Сейчас никто не спрашивает фамилий, сразу ложатся. Бесфамильно. Но я постараюсь вспомнить. Вспомнить всё. Как в фильме. И фамилию тоже.

— А имя свое помните?

Не реагируя на вопрос Ларисы, мужчина заплетающимся языком продолжал говорить сам с собой:

— Кровать и тумбочка покрашены масляной краской. Значит, это сельская больница. Нет, не больница. Когда мент с шофером меня тащили, они говорили что-то о санатории. Но если это санаторий, то какой-то засратый. А мент говорил, что убила красивая, высокая, рыжая. Я это запомнил. Но та, которая убила, была не доктор.

Девушки стояли и молча слушали этот бред.

Через пару минут мужчина опять зевнул. А перед тем, как наконец-то заснуть, оповестил:

— У меня только пять дней. — Он еще раз оглядел девушек с ног до головы каждую. Улыбнулся: — Это ж сколько надо успеть. — И приветливо махнул им рукой: — Кирилл. Меня зовут Кирилл. Всё. Конец связи.

* * *

До подъема оставалось меньше получаса. Девушки сидели в кабинете Ларисы, пили чай, переговаривались. Беспокойная и бессонная ночь не оставила, казалось, никаких следов на их лицах. И только у Ларисы под глазами лежали темные тени. В открытые окна вливалась недолгая утренняя прохлада. Солнце поднималось над верхушками лип, в кронах которых уже добрых два часа щебетала какая-то птичья мелочь. И девушки ловили последние спокойные минуты перед началом нового рабочего дня.

— Симпатичный. Лицо доброе. Заговаривается, правда. — Марина задумчиво мешала ложечкой чай. — Это от сотрясения, Лариса Петровна?

— При ушибах мозга и контузиях такое бывает. После травмы пострадавший не может разделить, о чем думает и что говорит. Люба, а что у тебя вид такой, будто ты в уме задачку решаешь?

— Конечно задачку. Если судить по прикиду — один его галстук как две моих зарплаты на полторы ставки. Значит, ответ у задачки такой: наш потерпевший — из олигархов.

— Он помощник советника. Значит, из чиновников.

— А может, он на службе для видимости. И говорят, одно другого не отменяет. В Государственной думе среди депутатов много олигархов. Читайте прессу. И в администрации тоже могут быть олигархи. Лариса Петровна, а что у него там в паспорте про семейное положение сказано?