Книга Москва слезам не верит, страница 55 – Валентин Черных

С Киселевой у Катерины сразу не установились отношения. В цех они пришли одновременно, но Киселева после окончания института, а Катерина после средней школы. Киселева год отработала мастером, а когда Леднева назначили начальником цеха, она заняла его место. Медлительная, дородная Киселева нравилась мужчинам. В институте парни писали за нее курсовые. За нее вообще всегда работали другие. Дипломную работу ей сделал кандидат наук одного из научно-исследовательских институтов. Он подрабатывал на подготовке дипломных проектов, а родители Киселевой работали в торговле и могли заплатить.

– У меня нет высшего образования, – объяснила Катерина.

– Ты учишься в институте, – возразил директор.

И Катерина согласилась. Ей очень не хотелось работать за Киселеву, да и деньги были нужны. Партийное собрание было через неделю. Ее приняли в кандидаты партии. Никто не решился проголосовать против рекомендации директора. Катерину избрали комсоргом цеха. Теперь она ходила на партийные собрания фабрики, где в основном решались производственные вопросы, и довольно быстро разобралась во взаимодействии фабричных служб. Так же быстро она поняла, что на фабрике существуют две группировки: одна за директора, другая за главного инженера. Первые полгода Катерина молчала на собраниях, присматривалась и наконец выступила против начальника отдела снабжения, поддерживавших главного инженера. Она сработала под наивную и молодую. Не оскорбляла, не возмущалась, не требовала, а пересказала разговоры работниц по поводу снабженцев, из-за которых простаивали станки. Начальник отдела снабжения сидел в президиуме, краснел и наконец, не выдержав, крикнул:

– Что вы мелете ерунду!

Катерина среагировала мгновенно:

– Я только сегодня мелю, а вы каждый день. Вам и на фабрике кличку дали – Емеля. Вы же знаете пословицу: мели, Емеля, твоя неделя.

Зал встретил ее выступление хохотом и аплодисментами.

– А еще у кого какие клички есть? – вкрадчиво спросил из президиума главный инженер.

Понимая, что в вопросе подвох, Катерина посмотрела на директора – тот едва заметным движением головы показал, чтобы она сходила с трибуны. Катерина и сама почувствовала, что лучше уйти сейчас, на смехе и аплодисментах. Но главный инженер остановил ее:

– Вы не ответили на мой вопрос!

– Про вас я скажу в следующий раз, – пообещала Катерина.

И в зале снова засмеялись.

– Я-то подожду до следующего раза, – усмехнулся главный инженер. – Но, может быть, вы скажете партийному собранию, какая кликуха у нашего парторга?

– А что такое кликуха? – не поняла Катерина.

– В уголовном мире так принято, – пояснил главный инженер. – Там называют не по фамилии, а по кликухе. По кличке, значит.

– Спасибо, – сказала Катерина. – Я этого не знала. Но у нас на фабрике уголовников нет. А вот Кирилловича, нашего парторга, на фабрике между собой зовут «рулевой».

– Почему? – удивился главный инженер.

– Как почему? – тоже удивилась Катерина. – На всех плакатах написано: «Партия – наш рулевой». Значит, парторг – рулевой.

Зал снова засмеялся. Она посмотрела на директора, он тоже смеялся. И Катерина спустилась в зал.

Катерина быстро разобралась в партийных правилах. Без согласования с парторгом директор не мог никого из членов партии ни назначить, ни уволить. И самого директора утвердили на бюро горкома, и только после решения горкома министр легкой промышленности издавал приказ о назначении. Она поняла, что такое номенклатура. Начальник цеха был номенклатурой райкома, директор – номенклатурой горкома партии. Партийные органы контролировали движение по должностям.

После собрания Леднев ее предупредил:

– Ты особенно не цепляй главного инженера. Без его согласия тебя никогда партком не утвердит. С начальниками цехов в основном он работает.

Когда Катерину принимали из кандидатов в члены партии, главный инженер не проголосовал ни за, ни против, он воздержался. Это было предупреждением. Она вступила в первую в своей жизни интригу. Как комсорга цеха, ее выбрали на пленум райкома комсомола. Однажды на пленуме в буфете она услышала, как секретарь райкома уговаривал молодого инженера с судоремонтного завода перейти в райком на должность заведующего отделом промышленности. Инженер отказался. И Катерина сразу смекнула – это место для Киселевой. Она поделилась своими соображениями с Ледневым. На следующее утро директор, зайдя к ним в цех, сказал Катерине:

– Хорошая идея!

Катерина не знала, с кем говорил директор, но после обеденного перерыва в цех позвонили из райкома комсомола и попросили к телефону Киселеву. Через неделю Катерину назначили исполняющей обязанности начальника участка. Когда Леднев ушел заместителем к директору, директор назначил ее исполняющей обязанности начальника цеха.

Впервые в жизни Катерину вызвали в райком партии. Прежде чем подняться на третий этаж – два первых занимали райисполком и райком комсомола, – она зашла к Киселевой.

Киселева, увидев ее, насторожилась.

– Есть проблемы? – спросила она.

– Есть, – ответила Катерина. – Боюсь.

– Чего боишься?

– Райкома. Первый раз иду. Не знаю, что спросят, что отвечать.

– А зачем вызвали?

– Леднев в заместители директора ушел. А я сейчас исполняю его обязанности.

Киселева задумалась. Катерина понимала, что та прокручивает варианты: и фабрику, и соотношение сил на фабрике Киселева хорошо знала. И Катерина понимала, что в райкоме обязательно поинтересуются мнением Киселевой о ней. Если она пойдет со мной к секретарю, значит, вредить не будет, решила Катерина. Если не пойдет… Киселевой ведь ничего не стоит снять телефонную трубку и сказать все, что она думает о Катерине, а ничего хорошего она о ней не думает. Но и Катерина может выступить на очередном пленуме райкома комсомола. А Киселева знала, как Катерина может высмеять. И вдруг Киселева спросила:

– Это ты сказала директору, что в райкоме ищут заведующего отделом промышленности?

– Я Ледневу сказала…

– А Леднев решил от меня избавиться?

– Наоборот, – ответила Катерина. – Всегда хорошо, когда наверху есть свой человек. Я думаю, это только начало. Ты еще в ЦК партии будешь. Что ты – хуже Фурцевой? И моложе, и красивее.

Лесть должна быть грубой, вспомнила она слова директора, тогда она легко доходит. И Киселева рассмеялась.

– Пошли, – пригласила она.

Киселева провела Катерину в кабинет заведующего отделом промышленности.

– Это Тихомирова. С галантерейной фабрики. У меня мастером работала.

Заведующий отделом, мужчина лет тридцати пяти, был одет в синий костюм с малиновым галстуком. Катерина давно отметила, что мужчины из партаппарата предпочитают синие костюмы и серые или малиновые галстуки.