Книга Потерянный берег. Рухнувшие надежды, страница 59 – Николай Побережник

— Да уж… Развернулось тут семейство Аслана, — сказал Иваныч когда мы вернулись на бот, что бы собрать вещи и прогуляться, сначала на рынок, потом к Лидии Васильевне.

— Насколько я знаю, они и до Волны тут неплохо жили, и уважали их, не смотря на то, что чечены. У Аслана правда братец был младший, вот тот да, «жук» еще тот… рассказывал мне Вася про него, да и встречаться мельком приходилось.

— Понятно. А вообще я думаю у Лесного неплохая перспектива из таежного поселка превратиться в эдакий купеческий городок-порт.

— Вполне, — согласился я, — народу то прилично тут прибавилось, даже за последние несколько дней, на пристани вон скоро не приткнуться будет.

— Я заметил. Ну что, готовы? Идем?

— Я тут останусь можно? — спросил Саша.

— А чего так?

— Не хочется мне встречаться тут с «некоторыми».

— Вот те раз! У нас с Серегой поводов не встречаться с этими «некоторыми» гораздо больше, так что нечего!

— И что, опять в драку лезть если что?

— Ну уж задницу то я теперь точно никому под пули не подставлю.

— У меня дети, понимаете?

— Понимаю, — ответил я, — и у нас дети, плюс твои дети и возможно еще кто-то. И ты пойми, от подлости никто не застрахован… Мало ли что вообще может случиться с любым из нас, но мы теперь одна семья. Будешь бояться каждого урода, тебя твои же дети уважать и перестанут.

— На держи, — вручил Иваныч МР-ку и жменю патронов Александру и подмигнул, — пользоваться умеешь?

— Умею, — вздохнул тот и весьма умело затолкал четыре патрона в трубчатый магазин.

— Ну вот, и нечего, — хлопнул его по плечу Иваныч.

Когда мы втроем вышли на площадку складов пристаней, нам навстречу попался КАМАЗ-КАМАЗ-топливозаправщик

— Ну вот, оперативно, — кивнул в сторону машины Иваныч.

Федора Михайловича на привычном месте не обнаружили.

— Надо бы наведаться, не случилось бы чего.

— Встретим Фиму, его и пошлем разузнать. Кстати, что нам Фимы на этот раза надо?

— Вопрос по емкостям опять поднять, — ответил я, поправляя кусок белой х/б ткани под бейсболкой, расправив ткань по шее, чтобы не сожгло солнцем, — и вообще у меня на Фиму планы.

— О как, а он про это знает? — усмехнулся Иваныч, — и что за планы?

— Есть мысль его на работу взять и сделать представителем Сахарного. Слыхал? Солярка самая дорогая по 800, мы оптом продали за триста. Дальше рассказывать?

— Хочешь здесь его торговать соляркой посадить?

— А почему нет, ну если он захочет конечно.

— Этот то? Захочет! Лучше чем задницу на велосипеде по кочкам набивать.

— Ну вот, — заметил я, разведя руками.

Мы топали вверх выбивая пыль из дороги. На встречу нам и в обратную сторону походили луди, группы людей, гужевой транспорт и изредка проносились пыля грузовики.

— А что, только соляркой? — поинтересовался до этого молчавший Саша.

— Ну почему же, можно взять выше… ну вроде как представительство «общины о. Сахарный»

— Звучит, — сказал Иваныч сморщившись, — давайте перекурим мужики, постоим, а то задница отваливается.

— Давай.

Мы отошли в сторону и присели на одно из бревен, которых вдоль недавно прорубленной просеки лежало в избытке… Иваныч остался стоять..

— Тю… чего робятки, запыхалися? Ну сигайте, довезу за спасибо, все равно домой еду. Жарко уже… надоть обождать в тени.

— Федор Михалыч! А мы даже разволновались, когда тебя у пристаней не нашли, думали, не случилось ли чего, — ответил я обрадовавшись.

— Так чего со мной сделается акромя трипперу, — усмехнулся дед в усы и взглядом указал на телегу.

Мы погрузились, и попросили довезти до рынка.

— Ну как тут Михалыч после наших приключений?

— А никак! Тихо, как будто и не произошло ничего. Говорили вродь, что к школе посылали сурьезных ребятишек… ну навродь как поговорить с тамошними, ну чтоб не фулюганили. А так… что там и как, бес их знает.

— Ясно, — кивнул Иваныч, — видишь Санек, нет никому интереса до мутных дел твоих этих… «некоторых»

— Вот это меня и беспокоит, — ответил он.

— Ладно, расслабься, проблемы будем решать по мере их поступления, — ответил Иваныч, разминая очередную сигарету.

«Машка» фыркнула и телега остановилась.

— Приехали сынки, слазтя.

— Спасибо Федор Михалыч.

— Будтя здоровы сынки, — ответил дед, и хлестнув кобылу поводьями по спине поехал проч.

На рынке мы сразу направились к небольшому навесу с вывеской «Квас».

— Кваску нальешь хозяин? Холодный?

— А тож, зря что ли яму тут копал под погреб, — ответил рыжебородый мужичек.

— Три кружки нам.

— Ну тогда серебром целковый и полушка.

Мы переглянулись….

— Это как? Мне его пилить что ли?

— А давай два, я тебе перекушу.

Я положил 2 серебряных монеты на аккуратно подогнанные доски столешницы прилавка, и стал наблюдать за действиями продавца. Тот уже привычным жестом, «откусил» еще «совковыми» клещами половину монеты и вернул мне.

— Вот так, — сказал Иваныч, — одно радует, что с нас не золотой взяли, а серебро перекусывают, значит, инфляция нам пока не грозит.

— Ага, — согласно кивнул я, — как не приедешь сюда так какие-нибудь новости.

Фима появился примерно через полчаса, с каким-то парнем. Он ему что то рассказывал, активно размахивая одной рукой, а второй придерживая велосипед.

— Ефим Маркович! — крикнул я ему помахав рукой.

На что Фима быстро распрощался с собеседником, и сияя улыбкой в тридцать два зуба направился к нам.

— Здгавствуйте, — сказал Фима, подойдя к нам и поставив велосипед у прилавка, — чем могу помочь?

— Дело есть к тебе Фима. Хочу нанять тебя на работу. Пять золотых в месяц плюс процент от выручки. Как тебе?

— Ну… — многозначительно и наигранно задумался Фима.

— Ты это… «не делайте мене мигрени, Фима, и не считайте денег, таки которых у вас еще нет… да или нет? Или сбивать вам пердячи кости об ентот тарантас до самых белых тапочек», — с Одесским акцентом ответил Иваныч, пнув по колесу велосипеда.

Я чуть квасом не захлебнулся… но не подал вида. Фима «завис» на пару секунд…

— Пгедложение конечно заманчивое… а что мне надо делать?

— Торговать. Торговать тем, что мы будем привозить, по ценам, которые мы тебе назовем. И быть представителем наших интересов в Лесном. И сразу условие — наеб… кхм… будешь хитрить, оторву голову. Решай… пока мы квас допиваем, — сделал внушение Иваныч.