Онлайн книга «Черный театр лилипутов»
|
— Директор у вас есть или нет? — раз двадцатый переспросил я. — Так он же полчаса назад мимо тебя прошел, — как-то вдруг опешили старушки. — Аль не видел? «Чтоб вам, старые кочерыжки!» — чуть не вырвалось у меня с досады. — Он теперь на обед пошел, часа через два будет. Да что с тобой? Я сел на стул и замолчал, не обращая внимания на их вопросы. Старушки обиделись. — Ишь, какой молодой, а хоть и администратор, так чего же теперь-то? «Что делать? — мучительно думал я. — Час дня, а даже „точку“ не снял». Я живо представил Закулисного и свой чемодан под кроватью. «А Левшин сейчас, наверно, еще одну школу обработал. И чего я сюда поплелся? Это надо сказать спасибо Витюшке. Парень, — вспомнил я слова своего учителя. — Дворцы „Тонус“ — это ягодка в любом городе. Там директора — всегда бывшие рабочие, а мы с тобой кто? Рабы Закулисного! Так неужели два гегемона не протянут друг другу руку. Я бы сам пошел, да здесь, уж видишь, все завязано». Вдруг кто-то ударил меня ногой в живот! Еще! Еще! «Не надо! — чуть было не заорал я, сгибаясь в три погибели. — Ну не надо!» Это старушки синхронно чокнулись двумя вареными яйцами и теперь аппетитно их размундиривали. А Голод бил меня меж ребер, в пах, проминал желудок до позвоночника. — Ой-ой! — вскрикнул я. — Не надо! Старушки достали жареную колбасу. В голове все помутилось, и я начал сползать со стула. «Куриная ножка!» — чуть не потерял я сознание, но тут же вскочил и с криком: «Даешь черный театр лилипутов!» — бросился к истязателям. — Девчонки! — закричал я с разудалой рожей. — Я же вам еще не рассказал про принцип «холодного свечения»! Я, как умел, подробно расписал им последний закон физики (возможно, я даже был тогда на грани какого-то открытия), бегло пробежался по родословной наших многочисленных черных лилипутиков, одним махом перескочил от Центральной Африки к Австралии, затем к папуасам Новой Гвинеи, заострил внимание на веревочках, ниточках, лесочках — и лишь после всего этого мозгового штурма я как можно естественнее воскликнул: — Да вы тут что, жрете, что ли?! Старушка с восточной внешностью подавилась куриной ножкой, а вторая, ойкнув, юркнула под телефоны. На столе оставались еще картошка и огурцы. — Голод вам не тетка, — сказал я, забирая протянутый сверток из трясущейся руки. — Утром выскочил, деньги забыл в номере, — непонятно перед кем оправдывался я. — Понимаем, понимаем, — замахали из-под стола мне руками. — Но у нас нет больше ничего… а вы из какой филармонии? — Из Куралесинской, бабки, — хрустнул я огурцом. — Из Куралесинской, а что? — Да нет, ничего, ты ешь, ешь… просто недавно здесь был из Мухославской филармонии администратор, так он… — Чего он? — спросил я. — Ничего, ничего, ты ешь, ешь… вот кефирчику, если хочешь. — Кефирчик — это хорошо, — забыв про всякий стыд, сказал я, отбирая бутылку. — Вот еще бы вашего директора дождаться. Старушки как-то подозрительно затихли, и одна после некоторой паузы пропищала: — Так он же был уже, вот только щас ушел… — Как! — закричал я. — Он уже приходил с обеда? — Ну так, когда ты нам про физику рассказывал… — Чтоб вам, старые раскладушки! — рухнул я на стул. Не знаю, что сделал с ними администратор Мухославской филармонии… наверно, что-то страшное. Старушки забились под будку, я машинально пошел в глубь дворца и вскоре наткнулся на дверь директора, Только взялся за ручку — как навстречу мне выскочил какой-то испуганно озирающийся по сторонам субъект. — Вы директора не видели? — крикнул я ему вдогонку. Тот что— то буркнул и исчез… В приемной истерично трещала машинка. Молодая пигалица с острым, как шило, носиком в упоении неистовствовала и проклинала текст. — Скажите, а директор… Секретарша зло посмотрела на меня, потом ненадолго вонзилась в рукопись и со злостью разбросала пальчики по клавиатуре. — Вы что, слепой? — прошипела она наконец. — В смысле… — Какой еще нужен смысл, если очки носить надо! — Что вы на меня кричите? — не выдержал я. — Что вы себе позволяете! — бросила она с радостью машинку и взвинтила обороты. — Врываются сюда всякие и начинают хамить! Сзади меня внезапно открылась дверь, и в приемную забежал взъерошенный субъект, который совсем недавно отсюда выбегал. — Вы директора не видели? — снова обратился я к нему. — А зачем он вам? — искоса поглядывая на меня, быстро спросил он, ковыряясь у секретарши на столе. — Видите ли… Он схватил какие-то бумаги и хотел проскочить мимо меня. — Вы директор? — чувствуя, что так оно и есть, преградил я ему путь. — Это кто вам сказал? — аж подпрыгнул он. — Никто! — сурово ответил я. — Знаю. — Да я вас первый раз вижу! — Я тоже! — Я вашего директора и знать не хочу! — вызывающе бросил он. — Я тоже, — еще больше придал я лицу суровости. — Как тоже? — удивился он. — А что же вы от него тогда хотите? — А вам какое дело, вы же не директор? — Нет, но мне интересно, я здесь работаю… — А кем вы работаете, если вам так интересно? — А вам какое дело? Я чувствовал, что зашел в словоблудстве в тупик и пробить этого хмыря мне не под силу. «А Левшин бы пробил», — с грустью подумал я. И тут. Господи, словно гром среди ясного неба! Этот нахал уже начал оттирать меня от двери плечом, как я небрежно толкнул его корпусом в сторону и зловеще прошептал: — А Суси… а товарищ Сусиков вас может не понять. — А мне Сусик не указ! — вспыхнул он. — У нас недомственный дворец, я подчиняюсь только директору завода. — Как Сусик не указ? — после некоторой паузы переспросил я. — Кто сказал, что не указ? — вдруг встрепенулся он. — Кто сказал, что товарищ Сусиков не указ? — Послушайте, вы директор или не директор? — не выдержал я. — Цензор Петрович! — раздался писк из-за машинки. — Я уже сказала, чтобы этот… — прошипела пигалица, — очки носил… нахалы… — бросила она в сторону. — А почему вы меня об этом спрашиваете? — поморщился щупленький, с перекосившимся от забот лицом Цензор Петрович. — А вы кто? — Давайте зайдем к вам поговорим, — сказал я. — Администратор Куралесинской филармонии вас беспокоит. |