Онлайн книга «Таба Циклон»
|
Одна из плохих девочек безвольно лежала на траве и смотрела на этикетку зеленой литровой бутылки Sprite, на треть еще полной нагревшегося от солнца лимонада с почти выдохшимися пузырьками. Ей очень хотелось пить, но солнечная лень настолько завладела ее телом, что даже думать о том, чтобы подняться, открыть бутылку, сделать глоток… нет, даже думать об этом было немыслимо. Плохая девочка чуть подтянулась и ткнулась носом в Sprite. Пить от этого меньше хотеться не стало, зато бутылка потеряла равновесие и покатилась по траве. Плохая девочка успела схватить ее дно зубами, несколько раз укусила, снова ткнулась носом - нет, безрезультатно, до лимонада так было не добраться. Дууудж-туу! - ударила свая. Папаша все шел и шел вперед, он миновал сначала первый перекресток, затем второй. Никто не видел этого, но он шел не по городу, а по пустыне, зачерпывая разбитыми за годы путешествия ботинками горячий песок. Он обманывал тело, уговаривая его, что пройдет еще чуть-чуть - и упадет вон у того скелета верблюда, виднеющегося вдали, но, добираясь до него, не останавливался, а шел дальше, выбирая новый ориентир: светофор или занесенную песком бутылку, в которой не оказывалось ничего стоящего, кроме джинна, который с хохотом уносился в небо, проглатывая по пути солнце и звезды. И каждый раз тело вновь верило и давало новых сил. Папаша шел сквозь пыльную бурю, прикрываясь рукой от искушений, которые многокилометровыми караванами шествовали мимо, как облаком, окутанные мириадами тончайших перышек соблазна. Перышки щекотали ноздри, попадая в кровь, ласкали кожу, и все труднее было устоять перед призраками смуглых тонкобедрых танцовщиц и сладчайшим вином, перед смехом давно забытых друзей и музыкой богов, чарующей слух тончайшими переливами - все было рядом: достаточно только свернуть с дороги и упасть в канаву. Однако ничто не могло соблазнить Папашу Греза - от него одного сейчас зависела судьба мира. Он один знал, что нужно делать. Он совершал подвиг. От умиления к самому себе на глазах у Папаши выступили слезы. Все, о чем люди мечтали с начала времен, было там - в деревянном домике с вывеской «ПРОДУКТЫ». Папашу озарило сразу же, как только он увидел ее. - Мужчина, вам чего? - спросил уставший голос из-за кассы. - Мне?.. Мне, пожалуйста, чтобы все на свете стали счастливыми, чтобы люди дружили между собой, чтобы не было боли, скуки и страдания, чтобы… - Семьдесят пять рублей, - оборвала его продавщица. - У меня только двадцать. Продавщица пожала плечами:- Ничем не могу помочь… Дууудж-туу… Дууудж-туу… Автобус бесшумно причалил к остановке под грохот отбойного молотка. Тима несколько раз ущипнул затекшую в долгой поездке ногу, вдохнул свежий воздух, который хлынул из открывшейся двери в салон, полный бензиновых паров и неприятного запаха кожаных сидений, нагревшихся в пути. Недовольно посмотрел на молодого человека, который сидел впереди вполоборота и не сводил глаз с Риты. - Телефон я не могу оставить, потому что у нас его нет, - сказала та. - Это очень неприятно, когда кто угодно может позвонить в любой момент. Отвратительное ощущение. А что касается женщин. я рекомендую вам с ними не связываться - пустая трата времени, тем более что у вас не так уж много его осталось. Вы знаете, что скоро умрете? - Нет, - улыбнулся молодой человек, - и сколько же мне осталось? - Два-три месяца. Насильственная смерть вдали от дома. Но если уж вам так нужны напоследок женщины - нет ничего проще. Послушайте лекции в планетарии, купите несколько книг по астрономии, карту звездного неба. Потом езжайте куда-нибудь на юг. Представьте: вы сидите с женщиной на пляже, рассказываете ей про звезды, ваши губы рядом… Очень удобно. Хотя вообще-то вам нужны не женщины, вам нужно как можно скорее ехать в Афганистан. - Почему в Афганистан? - Вам лучше знать. Так, Тим, это ведь наша остановка. Ну все, пока, приятно было пообщаться! Дууудж-туу… - Придурок какой-то, - сказал Тима, отворяя калитку. - Ну и что… - пожала плечами Рита, - зато нескучно было… - О, смотри, смотри! - мальчик вытянул руку, показывая в глубь двора.Там, у газовой трубы, идущей вдоль стены, возился Папаша. - С каких это пор у него появился галстук? - спросила Рита. - Это не галстук, - пояснил Тима. - Это ремень. Он на нем повеситься хочет. Папаша Грез действительно сделал на кожаном ремне петлю и просунул в нее голову. Свободный конец он перекинул через трубу и теперь с силой тянул его вниз, видимо, пытаясь вздернуть сам себя. На земле рядом с ним стояла полупустая бутылка розового шампанского. - Бред какой-то! - сказал Папаша, когда они поравнялись с ним. - Привет, пап! - крикнул Тима.Папаша обернулся и посмотрел на них с видом человека, для которого повеситься на собственном ремне в обеденный час - такое же привычное и естественное дело, как, например, чистка зубов. - Здорово… - Салют, дядя Рома! - Миледи… Как зачет? - Так… - Рита неопределенно пожала плечами. - Мы, пожалуй, не будем тебе мешать… В прихожей их встретила старая персидская кошка с ободранной спиной. Под глазами у нее вылезла шерсть из-за частых расчесов лапами. Кошку звали Плаксой. Как только они вошли, кошка бросилась к Рите, закружилась восьмерками вокруг ее ног, оставляя на них длинные серые волосы. - Плакса, отстань! - девушка поддела кошку носком сапога и выставила за порог, хлопнув дверью. В ответ та изошлась истеричным утробным мяуканьем. В долгих, пронзительных воплях животного, доносившихся с улицы, слышалась такая глубокая тоска и надрыв, что Рите стало по-настоящему жалко облезлого монстра. - Что, тяжело тут тебе одной? - спросила она. впуская кошку назад. - Точнее, вдвоем… Плакса запрыгнула на стул и уселась там с видом, который отчетливо говорил, что ее, конечно, оскорбили в самых ее лучших чувствах, но она все равно всех прощает. В гостиной Рита выдвинула из-под телевизора большую коробку со старым хламом и принялась там что-то искать. Наконец, выудила со дна видеокассету и показала ее Тиме. - Что это? - Сейчас увидишь, - Рита включила воспроизведение.На экране телевизора появилась их старая детская: Тим с братом Китом, года два назад, прилежно сидят на диване, а прямо перед камерой, спиной к ним, стоит мама. - Ну что, заработало? Дорогой, я уже могу говорить? - Да! Поехали! - доносится голос Папаши. - Сестренка, привет! Прости, что у нас так и не получилось приехать к вам в этом году, так все закрутилось. Кит две недели провалялся с воспалением легких, в общем, сама знаешь, как это бывает - откладываешь, откладываешь, а в результате все проходит мимо. Но мы решили записать вам послание на видео! Надеюсь, вы не будете такими же засранцами, как мы, и отправите своих к нам в гости на каникулы. Ребята их очень ждут. Ты будешь смеяться, но Тима, по-моему, влюблен в Риту. А что, знаешь, как в романах - юноша, его прекрасная кузина на несколько лет старше, записочки, беседки. Ах. Ну так вот, он вчера залез на шкаф с ее фотографией и пел какую-то милую песню про нее, на ходу, видно, сочинял, но с большим чувством, ты бы слышала. Теперь я понимаю, почему она с ним так возится…При этих словах Тим на заднем плане корчит недовольную рожу ребенка, который сам не поймет, чего больше стесняется - мамочкиной бестактности или каких-то своих воспоминаний. Кит торжествующе дает ему подзатыльник, Тима бьет его ногой в живот, начинается потасовка, но мама ничего не замечает. |