Книга Вишневый луч, страница 57 – Елена Черникова

- Женщина не может ходить по вагону с поднятыми ногами.

- Никогда не поздно учиться.

- Я быстро!

- Ой, уже светает, смотри! Скоро пойдут болота... Нас ждёт город Святого Петра...

- Сиди. Я вспомнил: у меня в чемодане есть литровка пива. Давай с пивом?

- Давай. А пену куда?

- В твою косметичку. Поехали.

- Н-да. Ой, холодно!

- А ещё что?

- Страшно. Приятно. Стыдно. Ой...

- Ну вот, я всё сбрил. Там и было-то...

- Ты ж сказал, что лохматая.

- Я нарочно. Давай сполосну... Всё. Ложись. Я возьму твою косметичку с собой. Тюбики-флакончики могут и безоболочно в сумке поваляться.

- Конечно...

- У тебя лицо сияет...

- Конечно...

- Давай теперь вот так попробуем.

- Конечно.

- Ты моя.

- Конечно.

- Навсегда! Запомнила?

- И пока любовь не разлучит нас...

- Что ты сказала?!

- Так, привиделось. Спи, родной.

- Час остался.

- Хорошо.

- Отлично. Я не вижу тебя его женой.

- Я тоже.

- Стучат в дверь.

- Проводник поднимает народ. Умываться пойдём?

- Нет, некогда. Давай ещё раз...

- Я не смогу остановиться.

- Нам и не надо останавливаться. Мы соединимся и так выйдем из вагона. Не забудь свой контрабас.

- Такого концерта я ещё не давала.

- Молчи. Всё, тихо, я люблю.

И ПОСТФАКТУМ

Через месяц в поезде Петербург-Москва пил водку помятый пожилой мужчина в щетине и на аккуратные просьбы попутчиков выключить свет реагировал тяжёлым хрипом, словно хотел и не мог выругаться.

Попутчики плюнули и попытались уснуть при свете. Мужчина налил ещё, покосился на дебелую даму в сатиновом халате, на девчушку лет семнадцати, вертевшуюся на верхней полке, на паренька с Че Геварой на футболке, втянул водку и вдруг тоненько запищал.

Купе подскочило. Девчушка испуганно сказала ой. Парень почесал революционную грудь, дама вжалась в стену.

- Извините, - человеческим голосом сказал помятый мужчина. - Я журналист.

- Это, конечно, всё объясняет, - язвительно обронила дама, но чуть успокоилась и легла на место.

- Дяденька, вам плохо? - догадалась девчушка и почему-то быстро-быстро заплела волосики в косичку. - Позвать проводницу?

- Позовите Бога, - попросил мужчина и вытер губы корявым клетчатым платком.

- А вы где журналист? - осведомился парень, спрыгивая с верхней полки. - Если вы за наших...

- Вот. - Мужчина вытащил из надорванных карманов газеты и положил на столик.

- Ну вот ещё, - фыркнула дама и отвернулась к стенке, что было нелегко. Сатиновый халат предельно обтянул бюстгальтерные овраги на её могучей округлой спине.

- Женщин уже не волнует любовь, - усмехнулся журналист, разглядывая эту спину. - И правильно.

- Водка содержит спирт, - объяснила спина и всколыхнулась возмущением.

- Можно почитать? - осторожно спросила девушка, соображавшая очевидно быстрее других пассажиров.

Мужчина кивнул и налил. Посмотрел на Че Гевару.

- Будешь?

- Мы не пьём, - пояснил парень. - У нас возвращение к истокам.

- А... Ну, с возвращеньицем! - и он целенаправленно махнул. Для перевода на европейские наречия: выпил стакан водки с целью напиться пьяным.

- Ах, как ужасно... Я видела по телевизору репортаж про эту свадьбу, - взволнованно сказала девушка, дёргая себя за косичку. В глазах мелькнули искры; может, слёзы.

- Что такое? - парень явно сердился, когда его подружка выходила из-под его революционного контроля.

- Ну помнишь, я рассказывала тебе! Приблизительно месяц назад. Пришёл поезд Москва-Петербург. Готовились к двум свадьбам. К поезду подъехали два кортежа. Жених вышел из вагона и пошёл к своей невесте. А к другой машине пошла женщина: её там ждал её жених. Ну, понимаешь, две свадьбы, одновременно. Просто совпадение. Незнакомые люди. Он остановился, к нему бросилась с объятиями его питерская невеста. А та, другая женщина, пошла к своему жениху и тоже остановилась. К ней побежали с цветами её друзья, гости, жених.

Мужчина в помятом костюме накатил по новой и подтвердил:

- И жених...

- И о чём тут писать? - пожал плечами революционер. - Поезд, приходящий по расписанию, это не новость. Читайте классику. Если собака укусила человека - нет, а если человек укусил собаку - да. Ещё Херст в Америке...

- Щ-щ-щеночек, - заикаясь, проскулил журналист. - Они все расселись по машинам. Родня вся счастлива, слёзы умиления, там у каждого по большой истории было, так сказать, в анамнезе: трудности междугородного сближения, работа, дорогая скрипка, мезальянсы, но всё преодолено, все понеслись переодеваться, чтобы потом по загсам. А в городе дорожные работы, ремонт развязки. Водилы залиховали и на крутом повороте строго в лоб друг другу и вписались. Не заметили знаков что ли... Следствие потом что-то установило, но... на похороны пол-Питера явилось. Очень уж всем интересно было: как это две свадьбы так в лобовую сошлись. Очень сентиментально. Несовременно. Я сам писал об этой истории: "Любовь-разлучница, или Ремонт развязки".

- Зачем же такое название? - укорила девушка. - Ведь вы же не могли знать всех подробностей...

- Про питерские дороги? - злобно зыркнул пьяный.

- Про любовь. Причём тут любовь?

- Я отец жениха. Я был на вскрытии.

Дама в сатиновых оковах пошевельнулась и хрюкнула из-под стены:

- А ты сам-то как уцелел? Там же всё в лоскуты...

- Я опоздал.

- На свадьбу сына?

- Да я и на свою в молодости опоздал. Не судьба.

- Водка мудро содержит спирт, - неожиданно смирилась с жизнью сатиновая дама и повернулась к попутчикам фасадом. - И вы, детишки, тоже никогда не закусывайте. А то попадёте на какой-нибудь ремонт развязки.

- Ну зачем вы так! У человека горе! - воскликнула девушка. - Он выпил от горя. У него сын погиб, вместе с невестой, да ещё другая молодая семья пострадала... не состоялась. Тут же кошмар какой-то. Просто кошмар.

- Кошмар - это когда я хочу спать, а в купе чёрт те что. Хватит. - Дама невероятно шустро вынырнула из-под одеяла и выключила верхний свет.

Журналист всхлипнул и послушно лёг на свою полку лицом вниз. Парень с истоками подтолкнул подругу, и она послушно взлезла на своё место. Стало тихо, колёса потукивали деликатно, словно давая простор неповоротливым догадкам полуночников. Действительно, почему разбились друг об друга люди? Да так, ремонт развязки...