Книга Шпана, страница 4 – Пьер Паоло Пазолини

— Смертельный номер! — крикнул столпившимся маленький, чернущий, как арап, волосатый пацан.

Только Никола обернулся, как тот, растопырив руки и ноги, рухнул плашмя в желтую воду. Под хохот Николы остальные стали презрительно цокать языком, приговаривая:

— Ну, молоток!

Потом вся компания вяло, точно стадо баранов, побрела к качелям у самого берега, чтобы поглазеть на дурошлепа, который еле-еле волочил свои полсотни килограммов после пережитого удара. Ребята, гогоча, окружили его, едва он вышел из воды. У вышки остались только Марчелло, Кудрявый, Херувим и собака — общая собственность.

— Ну! — сдвинул брови Херувим.

— Баранки гну! — огрызнулся Кудрявый.

— Какого мы сюда приперлись?

— Купаться, — пожал плечами Кудрявый и стал карабкаться на вышку.

Щенок побежал за ним.

— Тоже попрыгать хочешь? — обернувшись, весело спросил Кудрявый.

Пес глянул ему в глаза и завилял хвостом.

— Ну давай. — Кудрявый соскочил вниз, взял пса за шкирку и потянул к вышке. — Как нырять будешь — ласточкой или топориком?

Щенок затрясся и стал упираться.

— Ага, боишься! А чего тогда увязался, паршивец? — Кудрявый наклонился и ласково потрепал пса. Потом сунул ему палец в раскрытую пасть. — Ишь, зверюга! Да не дрейфь, не стану я тебя в воду швырять.

Но пес вырвался и на всякий случай отбежал подальше.

— Ну, ты будешь прыгать или нет? — насмешливо окликнул его Херувим.

— Погоди, нужду справить надо, — ответил Кудрявый и отбежал к забору помочиться.

Щенок, виляя хвостом, понесся следом.

Тогда Херувим разбежался и прыгнул.

— Во придурок! — заметил Марчелло, увидав, как он тоже плюхнулся брюхом.

— Не слабо прыгнул, а? — крикнул, вынырнув, Херувим.

— Ща я тебе покажу, как прыгать надо, — наставительно проговорил Кудрявый и, разбежавшись, сиганул с вышки. — Ну как? — спросил он у Марчелло, вынырнув на поверхность.

— А ноги-то чего раскорячил?

— Ладно, повторим, — сказал Кудрявый и выбрался на берег.

Компания, сгрудившаяся было вокруг Поганца, который показывал класс в поднятии тяжестей, бросила его и потянулась к вышке. Ребята постарше подходили вразвалочку, небрежно сплевывая, а мелочь пузатая — вприпрыжку и с визгом. Вскоре человек пятьдесят заполонили грязную лужайку вокруг вышки. Первым прыгнул белобрысый, прыщавый Поганец, в прыжке ласточкой показав окружающим свой срам. За ним сиганули Рем, Бесстыжий, Черномазый, Оковалок, Прохвост. Мелюзга тоже не оплошала. Лучше всех нырнул Эрколетто — недаром говорят: мал, да удал. Он разбежался на цыпочках, раскинул руки и, легкий, как перышко, спланировал на воду. Кудрявый надулся, отошел и сел на траву, обхватив колени и глядя исподлобья на ребячий муравейник. Херувим и Марчелло присоединились к нему. Вдруг пляж огласился отчаянным воплем; ребята вскочили от неожиданности: ноги в песке, трусы прилипли к телу, в глазах злоба — всех убить готовы. Оказалось, крики предваряли нырок Оковалка, упитанного парня с противной, гладкой, как яйцо, рожей. Он сорвался с края вышки и, падая в воду, опять заорал не своим голосом:

— Чтоб вы все сдохли!

— Сам гляди не утони! — смеясь, отозвался с берега Рем.

Из воды в них полетели комья ила. Один достиг набережной и угодил в Недомерка, обляпав его с головы до ног.

Тот сделал свирепое лицо и заголосил:

— Да чтоб вы сдохли, сволочи!

Но он так и не понял, кто обидчик, поскольку все с хохотом глядели на реку. Только отвернулся — в затылок ему влепили еще ком грязи.

— Чтоб вы сдохли! — снова взвыл он и, подлетев, схватил за грудки Рема.

— Тебе чего? — ощерился тот. — Сам сдохни вместе с дедом своим и бабкой!

А комья грязи все мелькали в воздухе. Кто — то, стоя по колено в речном иле, метал вверх целые пригоршни; прочие, сидя в воде с невозмутимым видом, то и дело украдкой добавляли ком-другой к хлещущему грязевому ливню.

Увесистый шматок вскоре угодил в лицо и Рему.

— Чтоб вы сдохли, сучьи дети! — крикнул он и, пригнувшись, побежал по пригорку к воде.

— Моя очередь! — заорал Поганец и тоже прыгнул, извиваясь, отчаянно работая локтями в воздухе. С оглушительным всплеском он плюхнулся на воду спиной.

За ним с обычным приговором «чтоб вы сдохли» нырнул Бесстыжий.

— Эй, Прохвост! — завопил он из воды.

— Ну, чего тебе? — недовольно отозвался Прохвост.

— Ага, кишка тонка! — в один голос поддразнили его Бесстыжий и Поганец.

— Чтоб вы сдохли, дубье! — проворчал себе под нос Кудрявый, наблюдая за представлением.

— Ну что, лодку-то брать будем? — напомнил Херувим.

Так как из всех троих грести умел только Марчелло, ему и выпало начинать маневры. Они двинулись вдоль берега к груде старых, разломанных байдарок.

— Ну давай, Марче, не тушуйся, — подбодрил его Херувим.

Марчелло вернулся на паром и начал ходить кругами возле полупьяного Забулдыги, который усердно скоблил ножом палубу.

— Сколько стоит взять лодку? — без предисловий выпалил Марчелло.

— Полторы, — отозвался Забулдыга, не прерывая своего занятия.

— Нам дадите?

— Как вернется, дам.

— А скоро она вернется?

Забулдыга наконец поднял на него мутные глаза.

— Да чтоб ты сдох! Почем я знаю, скоро иль нет? — Он перевел взгляд на реку у Понте-Систо. — Вон она. Сразу платить будете или потом?

— Сразу. Схожу за деньгами! — обрадовался Марчелло.

Но он забыл про Джиджетто: этот оказался орешек покрепче. Перед взрослыми лебезил, а пацанов готов был всех утопить, как котят. Марчелло потоптался около него, ожидая, что сторож обратит на него внимание, но тот и ухом не вел. Так, не солоно хлебавши, Марчелло и вернулся к байдаркам.

— Какого хрена! — кипятился он. — Им что, деньги не нужны? Не сторож, а говно собачье! Битый час у него над душой стоял, а он хоть бы хны!

— Слюнтяй ты и больше никто! — рассердился Херувим.

— А вот это видал? — Марчелло выбросил вперед такую же грязную фигу, какую получил от Джиджетто. — Ступай сам и договаривайся.

— Оба вы хороши, — рассудил Кудрявый.

— Ну да! Уж я бы ему, сволочуге, показал!

— Ты-то показал?! Ну вот иди и покажи, а мы поглядим!

Херувим отправился толковать с Джиджетто и вскоре вернулся, зажав в кулаке полторы тысячи, а в зубах окурок. Они пошли к причалу ждать возвращения лодки, а едва она освободилась, влезли в нее. Кудрявый и Херувим в первый раз отправлялись в плавание.