Онлайн книга «Железный век»
|
– Входите, – сказала я Веркюэлю. Дом и был и не был таким, как прежде. В кухне все вещи были не на своих местах. Мой зонт висел там, где он не висел никогда. Диван был сдвинут, так что стало видно пятно на ковре. И повсюду странный запах, острый и вездесущий: не сигаретного дыма и пота, а чего-то другого, но чего – я не могла понять. Они оставили свое клеймо буквально на всем. Усердные исполнители, подумала я. Тут я вспомнила папку на письменном столе, письмо, все к этому моменту написанные страницы. Значит, и это, подумала я, и это они наверняка просматривали! Переворачивали страницы сальными пальцами, без любви пробегали взглядом обнаженные слова. – Помогите мне подняться наверх, – попросила я Веркюэля. Папка, которую я оставила в последний раз открытой, была закрыта. Замок у бюро сломан. На книжных полках зияли пустые места. В двух нежилых комнатах вскрыты замки. Шкафы, буфеты обысканы. Они перерыли всё. Словно грабители нанесли очередной визит. Обыск только предлог. Настоящая цель—дотронуться, замусолить пальцами. Дух злобы. Как изнасилование: чтобы изгадить женщину. Не находя слов, я обернулась к Веркюэлю. Меня мутило. – Там кто-то есть внизу, – сказал он. С лестничной площадки было слышно, как кто-то говорит по телефону. Разговор прекратился. В коридоре показался молодой человек в форме и кивнул нам. – Что вам нужно в моем доме? – спросила я. – Просто проверка, – добродушно отозвался он. – Мы не хотели, чтобы сюда проникли посторонние. – Он взял свою фуражку, шинель, винтовку. Не ее ли запах я почуяла? – Следственная группа прибудет в восемь, – сказал он. – Я подожду снаружи. – Он улыбнулся: по-видимому, полагал, что оказывает мне услугу, что я должна быть ему благодарна. – Мне надо принять ванну, – сказала я Веркюэлю. Но я не приняла ванну. Я закрыла за собой дверь спальни, проглотила две красные пилюли и легла, дрожа всем телом. Дрожь становилась все сильнее, меня трясло, словно лист во время бури. Хотя я озябла, дрожь эта была не от холода. Остановись, сказала я себе, сейчас нельзя раскисать; думай только о том, что будет через минуту. Дрожь немного улеглась. Мужчина, думала я: единственное существо, какой-то своей частью принадлежащее неизвестности, будущему, словно он бросает впереди себя тень. И все время пытается догнать эту убегающую тень, слиться с обликом своих упований. Но я – мне не дано стать мужчиной. Я слишком мала, слепа, близка к земле. Постучав, в комнату вошел Веркюэль, а за ним тот полицейский, на котором был вчера джемпер с оленем. Сегодня он был в пиджаке и галстуке. Дрожь опять вернулась. Он сделал Веркюэлю знак, чтобы тот ушел. Я села в кровати. – Не уходите, мистер Веркюэль, – сказала я; потом полицейскому: – Какое вы имеете право врываться ко мне в дом? – Мы о вас беспокоились. – Он отнюдь не выглядел обеспокоенным. – Где вы были прошлой ночью? – И, не дождавшись от меня ответа: – Вы уверены, что справитесь без посторонней помощи, миссис Каррен? Я сжимала кулаки, но дрожь становилась все сильнее; наконец меня начало трясти. – Мне не нужны посторонние! – крикнула я ему. – Вы здесь – посторонний! Его это не смутило. Напротив, казалось, он не прочь был послушать, что я еще скажу. «Возьми себя в руки! – подумала я. – Они упекут тебя в больницу, объявят сумасшедшей и увезут отсюда!» – Что вам здесь нужно? – уже спокойнее спросила я. – Я только задам вам несколько вопросов. Как вы познакомились с этим мальчиком, Йоханнесом? Йоханнес: это его подлинное имя? Наверняка нет. – Он был приятелем сына моей домработницы. Школьным приятелем. Он вынул из кармана небольшой магнитофон и поставил на кровать рядом со мной. – А где теперь сын вашей домработницы? – Умер и зарыт в землю. Вам наверняка об этом известно. – Что с ним случилось? – Его застрелили. – Еще кого-нибудь из них вы знаете? – Из кого «из них»? – Из его приятелей. – Тысячи. Миллионы. Больше, чем можно сосчитать. – Я хочу сказать: из той же ячейки. Кто-нибудь из них бывал здесь, на территории вашей собственности? – Нет. – Известно ли вам, как к ним попало оружие? – Какое оружие? – Пистолет. И три детонатора… – Я не знаю никаких детонаторов. Не знаю, что это такое. Пистолет принадлежал мне. – Они взяли его у вас? – Я им дала. Не им, а этому мальчику, Джону. – Вы дали ему пистолет? Это был ваш пистолет? – Да. – Зачем вы дали ему пистолет? – Для самозащиты. – От кого ему нужно было защищаться, миссис Каррен? – Ему нужно было защищаться от нападения. – Какой марки был пистолет, миссис Каррен? Есть ли у вас на него разрешение? – Я ничего не понимаю в марках пистолетов. Он был у меня с незапамятных времен; с тех времен, когда никто не слышал ни о каких разрешениях. – Вы уверены, что дали его мальчику? Вам должно быть известно, что за это вас могут привлечь к уголовной ответственности. Пилюли начали действовать. Боль в спине немного отпустила, тело расслабилось, я снова стала воспринимать окружающий мир. – Вы собираетесь и дальше заниматься этой ерундой? – сказала я. Я снова легла на подушку и закрыла глаза. Голова кружилась. – Те, о ком мы говорим, уже мертвы. Больше вы им ничего не можете сделать. Вам их не достать. Вы совершили казнь. К чему теперь начинать судебный процесс? Почему просто не закрыть дело? Он взял магнитофон, что-то там покрутил и положил обратно на подушку. – Я только проверяю, – сказал он. Я вяло смахнула магнитофон с подушки. Он успел его подхватить. – Вы рылись в моих личных бумагах, – сказала я. – Вы взяли принадлежащие мне книги. Верните их. Верните мне всё. Все мои вещи. Им нечего у вас делать. – Мы ваши книги не съедим, миссис Каррен. В конце концов вы всё получите обратно. – Они мне не нужны в конце концов. Они мне нужны сейчас. Это мои вещи. Мои, личные. Он покачал головой: – Это уже не личное дело, миссис Каррен, как вы прекрасно знаете. Больше ничего нет личного. Я уже едва ворочала языком. – Уйдите, – с трудом сказала я. |