Книга Внезапное богатство, страница 51 – Роберт Левелин

– Я не помню. Все словно в тумане.

– Каких-то детей привезли тогда ночью. Готов поспорить, что они тоже были его.

– Марио никогда не пытался трахнуть меня, – грустно сказала Пола. – Не то, что мне очень хочется трахнуться с ним, но он мог хотя бы сделать попытку. А вас он пытался трахнуть, Анна?

– Нет, не пытался, – решительно ответила та.

– Может быть, мы не в его вкусе. Хотя я ни разу не встречала ни одного парня, который бы сразу не западал на меня. Я вам нравлюсь немного, не так ли, Майлз? Я хочу сказать, я знаю, что вы не влюблены в меня, но вы хотели бы меня трахнуть, не правда ли?

– Послушайте… – начал он.

– Нет, просто грязный перепих, быстро трахнуться, вот и все. Я дам вам, вот увидите, вы милый и такой аккуратный, и могу поспорить, что у вас очень твердый член. У меня сейчас месячные, но, если вы не возражаете, то я тоже не против.

– Послушайте, пожалуйста, Пола…

– А ну заткнись, Пола. Нам нужно подумать, – сказала Анна.

– Да послушайте, эта женщина наверняка знает Марио лучше, чем мы… – начал Майлз.

– Я не думаю, что она говорила на полном серьезе, – заметила Анна.

– Это как?

– Я думаю, что это часть эксперимента. Я думаю, что это все подстроено, как и нападение со стрельбой в замке. Со стороны казалось, что Диана делает то, что ей велели.

– Но дети должны быть Марио, они так сильно похожи на него.

– Вопрос не в этом. Я просто думаю, что нам все следует ставить под сомнение, в том числе то, что Диана может быть частью эксперимента.

– Это всегда все так странно – участвовать с Марио в чем-нибудь, – сказала Пола, которая стояла, закрыв рот обеими руками. – Всегда странно, но интересно, вот, например, я. Вы так не думаете, Майлз? Вы можете меня связать, если вам хочется…

– Пожалуйста, помолчите, Пола, – сказал он. – Теперь я полностью запутался. Так это часть сеанса, вы думаете? – Майлз посмотрел на Анну. Она тоже посмотрела прямо на него. Он немного нервничал, но чувствовал себя хорошо. Это определенно были ощущения, и они становились все сильней.

– Очень на то похоже. Это все делается только с одной целью – чтобы мы продолжали.

– Я не уверен. Я чувствую, что начинаю сильно нервничать.

– Так, значит, вы чувствуете что-то?

– Да.

– Мы должны сделать это. Я чувствую, что пробуждаюсь, – сказала Анна. Она повернулась к Поле: – На вас эксперимент не оказал еще явного влияния, но это всего лишь вопрос времени.

– Не беспокойтесь из-за меня, – сказала Пола. – Я – безнадежный случай. Но как бы то ни было мне нравится ваше общество. Меня это заводит, я чувствую себя такой возбужденной. Вы ведь не лесбиянка, Анна, или да? Я немножко к этому склонна, если вам интересно. Много мужеподобных лесбиянок говорили мне, что хотят затащить меня в постель…

Анна вышла из кухни и начала подниматься по лестнице. Майлз последовал за ней, и хотя он не оглядывался, но слышал, что Пола идет за ним, продолжая бубнить о лесбиянках и о том, как она сексуальна, не важно – в каком качестве.

Они нашли Марио в одной из ванных комнат. Он сидел, прислонившись к стене, и глядел на своих сына и дочь, купающихся в ванне. Их одежда была разбросана по полу среди горы мокрых полотенец. Выглядел Марио несчастным.

– Все нормально, вам не нужно ничего объяснять, – сказал он. – Вы можете уйти. Все равно, вся идея была полным безумием.

– Мы не хотим уходить, – сказала Анна. – Мы обсудили это, и мы хотим продолжить.

Марио закрыл ладонями глаза, и его лицо исказилось. Слезы побежали по его щекам.

– Не плачь, папа, все будет хорошо, – сказал Макс из ванны. Он улыбался, на голове у него была шапка пены. – Смотри, что я могу – сбриваю свои волосы! – Он одним движением сбил пену с головы, что заставило его маленькую сестренку восхищенно засмеяться.

– Оп-ля, это были мои волосы! – сказал Макс.

– Я не знаю, как быть, – сказал Марио. – Все, что я ни начну делать, заканчивается неудачей. Что-то изменилось, и я не могу определить что. Травматическая терапия не срабатывает. Она всего лишь отодвигает проблему. Диана была права, я разрушил ее жизнь.

– Мы знаем, что происходит, – сказал Майлз спокойно. – Мы говорили об этом. Никто из нас не испытывает никаких иллюзий. Даже Пола.

– Да, это точно. – Пола прихлопнула ладонью рот, когда Анна и Майлз одновременно посмотрели на нее.

– Травматическая терапия уже действует, – продолжал Майлз. – Я уже испытываю ощущения, Анна уже проснулась, Пола… – он посмотрел на нее, – реально пытается заткнуться.

Пола закивала головой и пробубнила что-то из-под ладоней.

– Какая смешная, – сказал Макс.

– Я пойду и принесу «Нинтендо». Анна и Пола смогут приготовить пока еду для детей, и мы утрясем последнюю проблему, когда они отправятся спать.

– Еще совсем не пора спать, – запротестовал Макс. – На улице еще светло.

Марио очень медленно поднялся. Он поднял руку, и четверо взрослых людей обнялись.

– У-о-а-ааа, секси! – сказал Макс, а маленькая девочка засмеялась и забила в восторге ладошками по воде.

Часом позднее Майлз вошел в дом. В гостиной он заметил Макса, смотревшего стоявший в углу телевизор. Марио сидел на кушетке и кормил из бутылочки девочку. На кофейном столике со стеклянной крышкой стояли бокалы для вина. Анна рассматривала схемы за большим обеденным столом, пока Филипп развлекался с кусочками картонной трубы, которыми был завален другой конец стола.

Майлз распаковал «Нинтендо» и подключил к телевизору. Макс плясал вокруг него, торжествуя. «Супер-Марио» появился на экране, и Майлз глубоко вздохнул.

– Миссия выполнена, – сказал он, услышав знакомые звуки пикирующих самолетов и взрывов.

В комнату вошла Пола, неся бутылку вина и несколько чистых бокалов. Ее рот снова был залеплен скотчем.

– Я не мог позволить ей говорить такое при детях, – объяснил Марио. – Я сказал им, что это такая игра, в которую мы играем.

Майлз кивнул и присоединился к Анне за столом.

– Так, скажите мне, Марио, сколько у вас всего детей?

– Четырнадцать.

Майлз почувствовал, как брови поползли вверх без всяких с его стороны усилий.

– И еще трое, чье отцовство в данный момент отрицается. Не мною – их матери заявляют, что не я являюсь отцом.

– Четырнадцать! – воскликнул Майлз. – Но как вышло, что их столько много?

– Это очень трудно понять и очень легко осудить. Это было частью терапевтического процесса, который я практиковал одно время, но сейчас он не является больше таким продуктивным, как раньше.