Книга Женского рода, страница 39 – Екатерина Минорская

Алиса побледнела; какая-то девушка в обтягивающем вельветовом костюме и темных очках, пошатнувшись, ото­шла от бара и, в три шага оказавшись рядом с ними, по­висла на шее Кирш. Кирш попробовала осторожно отки­нуть девушку, та зашипела, потом крикнула: «Дрянь!» — и начала стучать по плечам Кирш кулаками. Та, схватив темпераментную знакомую за плечи, поволокла ее куда-то к туалету. Ада проводила их взглядом и встала из-за столика Кот, через несколько секунд она уже усаживала за него Алису, подвигая ей свой коктейль.

— Садись, поболтаем; у тебя Кирш увели, у меня Кот, как всегда, не моя…

Слово «увели» неприятно кольнуло Алису, и она решила принять безразличный вид.

— Темпераментная девушка, наверное… Бывшая зна­комая… — Алиса намекнула, что была бы не прочь узнать что-нибудь о девушке, так бесцеремонно предъявляющей свои права на Кирш.

— Стася-то? О да! — Ада потянула через трубочку кок­тейль, от которого отказалась Алиса. Странный персо­наж, ее, как и Кирш, «сделали» в двенадцать лет, и тоже мамина подружка…

— «Сделали»?

— Ну девственности лишили… Ох уж эти мамы, остав­ляют детей кому ни попадя! Представляешь, Стасю эту на неделю оставили у маминой подруги на даче, а та, когда мыла ее в ванной, стала к ней приставать, с тех пор все и пошло; тезка как мужик была и на тридцать лет старше Стаськи, вот у девки крышу и снесло. А Кирш тебе про себя не рассказывала, ну, как ее…? — Алиса отрицательно замотала головой. Ада понимающе кивнула и продолжи­ла: — Ну, ее-то, говорят, не буч «сделала», а тетка такая вся из себя. Она и сейчас с ее мамой дружит вроде; она, видишь ли, в Кирш мальчика увидела. Так это Кирш толь­ко на руку было; ей к тому времени уже женщины прави­лись, шока никакого не было. А Стася эта до сих пор в себя не придет — вены себе режет постоянно. Они с Кирш жили сто лет назад: недолго, недели две, не больше, так Стаська ей потом звонила со всех мостов, что топиться собирается, или что вешается, или что вены порезала — больная, одним словом.

Алиса машинально взяла с тарелки, стоящей перед Адой, тост с сыром и отломила кусочек, осознавая, что совершенно не хочет есть.

За столик подсела Кот, а следом, с неохотой, недоволь­но поглядывая на Аду, и Фекла.

— Кого обсуждаем? — ядовито спросила Фекла, глядя почему-то на Адин коктейль.

— Да про Стасю рассказываю.

— Обычная лохушка на посадках, чего ее обсуж­дать… — лениво откликнулась Кот, явно не расположен­ная к разговору. — Опять поперлись отношения выяснять, будет слезы свои поганые лить, бабские…

Алиса всматривалась в полумрак, в котором исчезли Кирш и Стася. Они появились, держась за руки. Алиса при­смотрелась внимательней — нет, не так. Кирш сжимала руку девушки в вельветовом костюме, а та, уже без тем­ных очков, пыталась рукавом свободной руки вытереть мокрое лицо. Кирш остановилась у того поворота стены, где коридор, ведущий от туалета, переходил в зал, и при­жала свою подконвойную к стене — Стася послушно при­слонилась спиной к черной поверхности. Как показалось Алисе, Кирш пригрозила; Стася недовольно посмотрела в сторону их столика.

— Ау! А вы с Кирш-то давно знакомы? — Кот подви­нула Алисе карту вин.

Алиса, заметив подходящего официанта, стала рассе­янно пробегать глазами столбики: «Вина», «Слабоалко­гольные коктейли», «Коньяк»…

— У вас есть вкусные коктейли, не из жестяных ба­нок? — Алиса чувствовала неловкость от того, что не ус­пела ответить Кот, и умоляюще смотрела на официанта.

— Попробуйте «Кир»,

— «Кирш»? Да, конечно.

Алиса покраснела, а Кот усмехнулась.

Ада кивнула официанту, показав два пальца, потом наклонилась к Алисе:

— Кирш — это самогон такой, а «Кир» — красное винцо со специями, но тоже вроде вишней отдает, вкусно.

— И водки две по сто! — крикнула вслед уходящему официанту Фекла.

— Три водки! — поправила Кот, увидев, как Кирш кулаками отталкивается от стены, у которой как приклеен­ная стоит Стася.

Кирш подошла и как ни в чем не бывало села на свободный стул рядом с Алисой. И, сразу же отмахнувшись от вопросов Ады, начала расспрашивать Алису про Питер и про ее работу. Алиса отвечала с удовольствием, в какой-то момент даже забыв, что ее слушает кто-то кроме Кирш, но та редко поднимала глаза, смотрела, как показалось Али­се, сквозь нее и, наконец, начала ломать зубочистки, сто­ящие в стаканчике посреди стола: она явно была не в духе. Алиса вдруг вспомнила, что среди присутствующих нет друзей Кирш, и, воспользовавшись тем, что Фекла и Кот начали выяснять что-то на повышенных тонах, спросила:

— А кто те двое — твои друзья?

— А что?

Алиса опустила глаза:

— Просто интересно…

— Я не собираюсь удовлетворять чье-то праздное любопытство. — Кирш сказала это серьезно, и Алисе стало не по себе. Она извинилась, чувствуя напряжение в верх­ней губе — главный признак волнения, делающий невоз­можным даже легкую вежливую улыбку. Кирш вниматель­но всмотрелась в лицо Алисы:

— Ну ты что?! Не сердись. Обычные друзья: Рэй — от­чаянный человек, не простой, прямой; здесь часто бывает, а сейчас в больнице нервную систему поправляет, Ли Лит совсем другая, себе на уме, но хороший человечек, а это главное. А что она стерва — так это комплимент для женщины, свидетельствующий о наличии ума.

Алисе хотелось спросить что-то подробнее о том, как это — дружить с Кирш, но она не знала, как сформулировать вопрос; к тому же за столом уже было затишье.

Ада влюбленными захмелевшими глазами смотрела на всех присутствующих и то и дело бросала реплики, пови­сающие в воздухе. Фекла вжала красную голову в плечи и, как только у столика появился молодой человек с подно­сом, схватила и махом осушила свою рюмку. Кот чокну­лась с Кирш, а та, дождавшись, когда Алиса возьмет свой коктейль, коснулась ее бокала осторожным «дзииь»…

Едва Алиса поднесла к губам бокал с темно-вишневым снадобьем, как через волну рэйва возле танцпола разда­лись крик и звон разбитого стекла: в толпе мелькнул вель­ветовый костюм, несколько человек шарахнулись в сто­рону, кто-то позвал охранника… Кто-то схватил Стасю за руку, пытаясь удержать, но тут же отпустил; в другой руке она сжимала за горлышко отбитую бутылку.

— Ни фига себе — «розочка»! Совсем у дуры кукушку унесло… — Кот равнодушно отвернулась, словно освире­певшее существо в трех метрах от их столика не могло пред­ставлять опасности и для нее.

Алиса съежилась. Стася замерла, глядя на нее и гневно шевеля губами. Потом она выкрикнула: «Сука!» — и за­махнулась.

И тут же Кирш вскочила, отбросив в сторону завибри­ровавший мобильный, через секунду оказалась рядом со Стасей и, заломив ей руку, попыталась отобрать у нее ос­таток бутылки. Стася было разжала пальцы, но тут же рез­ко полоснула по «розочке» запястьем левой руки — так что подбежавший охранник увидел Кирш с отколотой бу­тылкой в кулаке и Стасю с окровавленной рукой. Алиса привстала, продолжая удерживать ладонью ездящий по столу телефон Кирш. Музыку остановили, девушки, об­ступившие Кирш и Стасю, кричали на охранника и, вце­пившись в вельветовый костюм несколькими парами рук, пытались остановить безумную «мельницу».