Книга Доклад Юкио Мисимы императору, страница 172 – Ричард Аппигнанези

Мисима: Как вы относитесь к Небесному, к Его императорскому величеству?

Кавабата: И каков же был правильный ответ?

Мисима (смеясь, отвечает Кавабате): Вы прекрасно знаете ответ, потому что слышали его собственными ушами.

Ито: Вы когда-нибудь общались с настоящей женой Мисимы?

(Все члены «Общества Щита», за исключением Мориты, уходят.)

Кавабата: Я был знаком с женой Мисимы, Йоко. Но что вы подразумеваете под словами «настоящая жена»?

Ито: Я говорю о фанатично преданной ему жеие, о его правой руке, о том человеке, который обезглавил Мисиму 25 ноября, о Морите Масакацу.

Мисима (прогуливается с Кавабатой): Когда опустилась ночь, мы вышли в сад, захватив стаканы с бренди. Кавабата зашатался, неожиданно потеряв равновесие, как это часто бывает со старыми людьми. Может быть, он оступился? Его сигара погасла, и я снова дал ему прикурить.

Кавабата (Мисима зажигает спичку и освещает его лицо): Я начинаю новую страницу.

Мисима: Я внимательно наблюдал за ним. Он, словно губка, из которой завтра начнут сочиться чернила, вбирал в себя все вокруг – ночь, звезды, наш разговор о политике, мои рассказы о студенческих демонстрациях. Мне стало жаль его. Я знал, что он собирает редкие старинные порнографические снимки маленьких девочек.

Кавабата: Я познакомился с Моритой Масакацу весной 1969 года, когда Мисима приехал ко мне в гости. Мы проговорили с ним несколько часов. Стемнело, и мы вышли в сад. И тут Мисима вдруг сказал, что в машине его ждет Морита. (Обращаясь к Мисиме.) Как вы можете заставлять его так долго ждать?

Мисима: Почему бы и нет? Если я приказал ждать, он должен повиноваться.

Кавабата (в сторону): Как собака. Я предложил Мисиме пригласить молодого человека в дом и угостить его бренди.

Ито: Ему было запрещено пить спиртное и курить.

Кавабата: Я понял это.

Ито: Какое впечатление произвел на вас лейтенант Мисимы?

Кавабата: Его настоящая жена? Я не знал об их связи. Морита был приземистым, крепким, не очень привлекательным двадцатитрехлетним студентом университета Васеда.

Мисима: Он был уроженцем Йокаичи, местечка, расположенного на побережье. Его отец, директор местной школы, рано умер, и Мориту в строгости воспитывал старший брат.

Ито: Вам ничего не показалось странным в поведении этой опасной жены Мисимы?

Кавабата: Нет, ничего. Он вообще показался мне серым заурядным молодым человеком. Типичный провинциал, придерживающийся крайне правых взглядов. Он резко отрицательно относился к студентам левых убеждений.

Ито: Больше вам ничего не бросилось в глаза?

Кавабата: На нем была новая летняя белая униформа, которую Мисима заказал для членов своей организации.

Ито: Странно то, что он показался вам серым и заурядным и вел себя как послушная жена. Под началом Мисимы находилась сотня молодых ребят, и каждый из них стремился стать его фаворитом. Однако Морита был искусным ловким интриганом. Он натравливал одну группировку на другую и ловко маневрировал, добиваясь того, чтобы привязанность Мисимы к нему не ослабевала. Морита был первой, главной женой среди девяноста девяти других.

(Мисима сбрасывает накинутый на плечи китель, опускается на колени, берет со стола один военный ботинок и ставит его на сцену перед собой. «Только мертвые знают, что произойдет дальше», – говорит он.)

Ито (заносит трость, словно меч, над головой Мисимы): Морита размахнулся и нанес удар мечом. Один, а затем другой!

Кавабата: У него дрожали руки.

Ито: Он поранил оба его плеча, но не мог отрубить голову своему господину.

(Шаль падает с плеч Ито. Морита поднимает ее и снова укутывает плечи сенатора.)

Кавабата: Как ужасно. Разве мог я представить что-нибудь подобное, когда разговаривал с Моритой?

Ито: Вы разговаривали с ним?

Кавабата: Не совсем. По приказу своего господина он обращался к призракам. Мисима слушал эту речь с видом отца, гордого за сына. Это был своего рода гимн водородной бомбе. Я хорошо помню, что некоторые утверждения показались мне особенно возмутительными. Например, мысль о том, что водородная бомба отвечает духу японской культуры, что она столь же естественна для нас, как чайная церемония.

Ито: Это идеи самого Мисимы.

Кавабата: Морите не только нравилась идея ядерной катастрофы, но он как будто стремился приблизить ее. Конец света был честолюбивой мечтой этого мальчика.

Ито: В некотором смысле Морита воплотил ее.

Мисима (встает и обращается к Морите): Когда двое возлюбленных умирают вместе, с ними погибает весь мир. Солнце закатывается.

(Мисима и Морита уходят.)

Ито: Что еще говорил Морита?

Кавабата: Он говорил нечто странное, пугающее. «Мисима-сэнсэй крепко связан с императором», – сказал он.

Ито: Крепко связан?

К а в а б а т а: Он подразумевал особую связь Мисимы и императора, которая позволяла Мисиме ощущать присутствие Его величества в себе самом.

Ито: Мисима рассказывал вам о своей встрече с императором?

(Свет ярко освещает Сцену 1. Четверо юношей в ритуальной праздничной одежде поднимают носилки со святилищем омикоси и кладут перекладины себе на плечи. Под стук барабана они хором выкрикивают: «Нух! Хуб!» и скандируют девять магических слогов «рин-био-то-ша-кай-дзин-рецу-дзай-дзен». Носильщики шатаются из стороны в сторону под тяжестью своей ноши.)

Кавабата: Он упоминал о ней, конечно. Она произошла осенью 1966 года в саду императорского дворца.

Ито: Это я устроил ему приглашение на этот прием. Представляю, как он гордился тем, что попал во дворец.

Кавабата: Я не сказал бы, что он очень уж гордился этим обстоятельством.

Ито: Я знаю, что он рассказывал вам о странной манере речи императора. Мисима сравнивал голос Его величества с тем звуком, который издает нож, обрезающий натянутую струну.

Кавабата: Ничего подобного он не говорил мне. Я даже не знаю, о чем император беседовал с Мисимой.

Ито: О конном спорте.

Кавабата: О чем, простите?

Ито: Вы не ослышались. Они говорили о верховой езде. Его величество сожалел, что состояние здоровья не позволяет ему долго сидеть в седле.

Кавабата: Мисима сказал, что император показался ему необычно приветливым.

Ито: Скорее, необычно откровенным. Его величество никогда прежде не ссылался на свой физический недостаток.